щепетильный вопрос.
Наконец, он не выдержал:
— Как ты думаешь, где могла использоваться эта штука?
Рлион давно ждал подобного вопроса.
Он деловито перекладывал на стеллаже пирамидалевидные артефакты, демонстрируя кипучую деятельность, но на самом деле археолог глаз не сводил с напарника.
— Все зависит от того, — начал Рлион театрально жестикулируя, — что это такое. Может быть, ты держишь клапан системы очистки, а может — кусок перекрытия.… Разумеется, я все несколько упрощаю, — добавил он, улыбнувшись.
Рлион подошел к соседнему стеллажу и достал с верхней полки нечто похожее на предмет в руках коллеги. У стержня Рлиона был обломан один конец. Другой же заканчивался маленькой пирамидкой.
— Да, собственно, так ли уж это важно? — продолжал Рлион более серьезно. — Мы нашли что-то грандиозное! Ты только подумай: каждой из откопанных нами вещей, — он обвел взглядом стеллажи, буквально заваленные находками, — не меньше двадцати двух тысяч циклов. Большей частью все обнаруженное прекрасно сохранилось. Устройство же, которое мы откопали два цикла восходов назад, так, я считаю, вообще в рабочем состоянии…
***
Система Пкантраго-803.
Лурз-76.
Колония с особым статусом Лурганской Республики.
Тив’Рир рассеянно кивал. Он продолжал вертеть в руках загадочный стержень, и, казалось, совсем не слышал слов старшего товарища. Однако стоило компаньону высказаться, как молодой лурганец произнес:
— Знаешь, у меня начинает складываться впечатление, будто мы наткнулись на какой-то военный объект… Скорее всего даже военную базу. Ее уничтожили тысячи циклов назад… Вспомни историю моего деда. На Плий-623 он раскопал нечто подобное. Вот только поняли ценность открытия все слишком поздно…
В лаборатории повисла звенящая тишина.
— Военная база? — задумчиво произнес, наконец, Рлион. — Военная база… — лурганец повторил фразу, словно пробуя слова на вкус.
Внезапно глаза Рлиона расширились, наполнились озорной мальчишеской жизнерадостностью. Он бросил задорный взгляд на напарника и разразился гулким протяжным смехом.
— Военная база! Ну, конечно же! — выкрикивал он сквозь слезы счастья. — Тив’Рир, дружище, у тебя есть прекрасный недостаток: видеть во всем вооружение и все, что с ним связано. В такие моменты, ты обычно несносен, но, порой, бываешь абсолютно прав! Как же я сам-то не додумался до такой очевидной истины?!
— Вот как? — меж тем апатично удивился Тив’Рир, не понимая реакции собеседника.
На миг, молодой ученый погрузился в размышления. После недолгой паузы лурганец стал излагать вслух мыслительный процесс:
— Вообще-то ты прав. Что есть, то есть… Хотя, согласись, ты ведь и сам склонялся к такой вероятности. Разве я ошибаюсь? Кстати, до чего это ты не додумался?
Подобные казусы часто происходили в разговорах двух корифеев науки. Начиная беседу, они обычно так увлекались предметом разговора, что размышляя о нем, напрочь забывали о собеседнике, либо вообще, считали компаньона своим внутренним голосом. Нередко рабочие обсуждения с коллегой превращались в монолог с самим собой и окончательно хоронили всякую надежду на взаимопонимание.
Тем не менее, столь, мягко говоря, странная манера общения, подчас завершалась поразительно точным выводом, на оформление которого в обычной обстановке уходили долгие часы напряженных размышлений и внутренних метаний.
И только что произошел именно такой парадоксальный диалог.
Рлион поставил на прежнее место артефакт и направился к противоположному стеллажу. Там лурганец взял дископодобный предмет. С одной стороны он имел ряд симметричных глухих отверстий, а с другой, в центральной части, небольшую выпуклость. Археолог прошел к заставленному всевозможными приборами столу и нетерпеливо позвал Тив’Рира. Заинтригованный происходящим, напарник тотчас приблизился.
Рлион поместил артефакт внутрь сферического прибора, от которого в разные стороны отходили множество проводов и трубок. Затем он приказал компьютеру вывести на экран всю информацию из архивов Лурганской Республики о принадлежности Лурза-76 двадцать две — двадцать три тысячи циклов назад, а также обобщенные материалы по этому сектору за тот же период.
Компьютер начал поиск.
— Скоро будут получены ответы на все наши вопросы.
Подозревая, что поиск интересующих сведений затянется на некоторое время, он продолжил:
— Здесь, — Рлион небрежно махнул рукой в сторону стеллажей, — собраны образцы из Восьмой шахты. Они показались нам целыми, не разбитыми, не пострадавшими за многие тысячи циклов, словом — сохранившиеся в первозданном виде. Ну, или близком к нему. Этих предметов, как тебе хорошо известно, примерно 85–90 % от общего числа находок. Это много даже для Лурза-76! Но меня смущает не количество уцелевших артефактов. Меня настораживает само место, где мы их нашли.
Тив’Рир развел руками, не понимая ровным счетом ничего.
— Объяснишь ты, наконец, что происходит или нет?
Рлион задумался. Стоило ли говорить на эту тему с Тив’Риром?
А почему бы и нет…
— Видишь ли, — меряя шагами лабораторию, неуверенно начал старший товарищ, — Лурз-76… эта планета… настоящий кладезь древностей. Она буквально начинена тайнами. Загадками, познать которые лучшим умам Республики не удается вот уже пятьдесят циклов — времени продолжающихся здесь раскопок. Эта звездная система не имеет никакой стратегической значимости для Лургана. Она удалена от наших ближайших аванпостов так далеко, что освоение этого мира, учитывая время, какое требуется нам для закрепления в очередной звездной системе, начнется, вероятнее всего, через несколько сот циклов. И то — в лучшем случае.
Рлион на мгновение замолчал, будто собирался с мыслями.
— В этом секторе, — продолжил лурганец, — насчитываются что-то около ста пятидесяти миллионов звездных систем. Мертвых систем! Тут нет ничего живого, в нашем понимании этого слова! Ни одной разумной расы! Сравни его с нашим сектором: двадцать четыре миллиона пятьсот двенадцать тысяч звездных систем, пять десятков развивающихся миров и восемь — включая нашу — рас, вступивших на путь освоения космоса. Единственная причина, по которой Республика с таким невиданным упорством продолжает — тратя бешеные средства! — оставаться здесь — это Лурз-76.
Тив’Рир про себя невольно отметил, что в словах коллеги, безусловно, есть зерно истины…
— Когда мы прибыли на планету, то сразу же принялись за работу. И чем дольше мы вели раскопки, тем больше непостижимого преподносил нам этот загадочный мир. Подумать, проанализировать, логически оценить обстановку — вот на что нам не хватало времени. За пять циклов восходов мы практически всерьез не обсуждали результаты изысканий. С каждым новым восходом мы вгрызались все глубже и глубже в недра планеты, находя все больше и больше… загадок. Первоначальный азарт от открытия чего-то нового перерос в привычку, от которой было невозможно отказаться. Мы стали одержимы мечтой новых находок.
Тив’Рир загадочно ухмыльнулся. Он вспомнил себя во время разработок последнего яруса Восьмой шахты.
За многие циклы археологических поисков на Лурзе-76, самой богатой стала именно «Восьмерка». Она, как и предыдущие семь шахт, имела вид концентрической воронки диаметром около ста ланнов, уходя в недра гигантскими ступенями. Каждый из пяти ее ярусов простирался
