внутренне осудить фашизм, даже не всегда вступая и имея возможность вступить с ним в открытую борьбу, возлагает надежды Вальтер Брентен в своих раздумьях над путями возрождения родины. Он верит также в то, что лучшая часть немецкой молодежи найдет в себе силы, чтобы навсегда порвать с тягостным прошлым, и наконец, он ясно понимает, что поражение гитлеровской Германии в войне с Советским Союзом откроет перед его отчизной новую страницу истории, возможность освободиться от зла фашизма, которую упустить нельзя.
Сам Брентен находится в рядах Советской Армии, ведя пропаганду среди солдат противника и немецких военнопленных. Его сын Виктор, которого удалось еще до войны переправить из гитлеровской Германии в Советский Союз, служит в советских танковых войсках, с оружием в руках сражаясь за дело социализма и за свободу своей оскверненной и порабощенной фашизмом отчизны. И отец и сын делают все от них зависящее, чтобы помочь своему народу не упустить возможность освобождения от фашизма.
На сторону советских войск перебегает и Герберт Хардекопф — юноша, призванный в вермахт и на собственном опыте убедившийся в лживости лозунгов фашистской пропаганды, в злодейской жестокости гитлеровцев. Впоследствии, по возвращении после победы к себе на родину, он, духовно созревший и возмужавший, становится одним из организаторов и руководителей коммунистической молодежной организации в Гамбурге. Это логическое и естественное завершение его духовной эволюции, начатой под огнем в боях на советско-германском фронте.
Многоплановый, насыщенный событиями живой истории роман Вилли Бределя рассказывает о трагических днях фашизма и войны, о героической борьбе советского народа за свою свободу и независимость. Но, несмотря на суровость колорита, окрашивающего его повествование, роман Бределя внутренне оптимистичен, ибо его пронизывает глубокая органическая вера писателя в конечную победу идей коммунизма, в национальное возрождение немецкого народа, в пробуждение в нем новых сил, которые откроют ему верный путь в будущее.
* * *
Вилли Бредель (род. в 1901 г.) — один из крупнейших художников искусства социалистического реализма, автор многих произведений из жизни немецкого рабочего класса, в том числе антифашистских романов, принесших ему мировую известность — «Испытание» и «Твой неизвестный брат», — пламенный публицист-трибун, с юных лет участвовавший в борьбе Коммунистической партии Германии за свободу немецкого народа против фашизма, один из виднейших общественных деятелей Германской Демократической Республики, скончался в 1964 году. Своим творчеством, посвященным судьбам немецких рабочих, он вписал славную страницу в историю немецкой литературы. Умолк его самобытный мужественный голос, но созданиям его таланта предстоит долгая жизнь, ибо они, отражая существенные и важные события современной истории, несут в себе правду о тяжелой самоотверженной борьбе сынов немецкого народа за его свободу, правду, которую не должны забывать и не могут забыть те, кто унаследовал великое дело своих предшественников.
Б. Сучков
Часть первая
ПОРАЖЕНИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
I
Звонок.
Теодор Зиндер, классный наставник и преподаватель третьего «Б», как только раздался звонок, достал, по обыкновению, из кармана часы, взглянул на них, покачал головой, точно звонок был для него полной неожиданностью, и продолжал прерванное чтение:
— …итак, доисторическую жизнь германцев, то есть ту эпоху, о которой не сохранилось письменных памятников, окутывал прежде непроницаемый мрак. Весьма распространено было мнение, что то были времена животного прозябания, чуждого духовных запросов и возвышенных требований к жизни…
Из коридора донесся шум голосов. Ученики прислушались.
— Ну, конечно, это третий «А», они всегда кончают первыми. Толстяк Рохвиц — учитель что надо! — Шепот и хихиканье неслись от парты к парте.
Ясно послышалось:
— Старый Греховодник[1], кончай!
Зиндер изумленно поднял хмурое худое лицо, подпертое высоким крахмальным воротничком, стыдливо прикрывавшим морщинистую шею. Тонкие бескровные губы сжались, костлявые пальцы правой руки задрожали — признаки накипающего гнева.
Ученики зорко следили за каждым движением учителя. Они с удовольствием отмечали обычное чередование всех известных им симптомов: сначала удивленный взгляд на золотые часы с механически отскакивающей крышкой, затем последует нервное движение правой руки, поправляющей пенсне, — паучьи пальцы после этого еще долго шевелятся. Левую руку класс видит редко; она обычно остается под крышкой кафедры. Потом учитель судорожно бросает быстрые и строгие взгляды, как бы стремясь подавить ими ропот и шепот в классе. И наконец, раздается возглас, которого мальчики так нетерпеливо ждут:
— Кончили, стало быть. Хайль Гитлер!
Но пока до этого еще далеко. Теодор Зиндер, преподаватель истории и немецкого языка, обязан, по новой инструкции (для учителей истории), сделать заключение, так сказать, практические выводы из преподанного урока.
— Какие же выводы применительно к нашему времени вытекают из общей картины доисторической жизни наших предков?
— Что давно пора отпустить нас домой.
Класс приглушенно засмеялся. Кое-кто оглянулся; мальчики хорошо слышали, что это крикнул Фриц, самый отчаянный, но наряду с Берни и самый способный ученик в классе.
— Грех, грех! Только грех! — сердито проворчал тот же голос.
Зиндер опять поднял голову. Но его гневный взгляд бессилен утихомирить расшалившихся мальчиков. Учитель благоразумно смиряется и во исполнение новой инструкции читает из учебника истории:
— «…в конце ледникового периода, в ту пору, когда нынешняя Германия до самой Среднегерманской возвышенности была покрыта высокими глетчерами, в Северогерманской равнине, постепенно очистившейся от ледяных массивов, появился так называемый охотник на оленей. Он является прародителем северной расы».
Фриц Эльцнер встал из-за парты и подошел к окну. С завистью поглядел на улицу. Мальчики гурьбой выбегали из школы, и не он один, а весь класс слышал доносившиеся с улицы возгласы, смех, вольный гомон сотен голосов. Только третий «Б» еще томится в классе, потому что Греховодник опять не укладывается в положенное время.
— «Впоследствии эта северная раса стала играть ведущую роль в развитии всего человечества…»
Чем больше усиливался шум в классе, тем сильнее дрожала правая рука Зиндера. Но он не поднимал глаз; он читал и читал:
— «…от этой северной расы произошли многочисленные группы индогерманских народов, к числу которых принадлежат персы, индусы, греки, латиняне, германцы, кельты и славяне. А побережье Балтийского и Северного морей стало колыбелью, родиной человечества».
В общем гуле насмешливых выкриков, ругательств, шарканья потонули последние фразы, их уже никто не слышал. Тогда Зиндер хлопнул ладонью по кафедре, и сразу наступила тишина. Спокойно, вежливо, почти тихо, произнес он долгожданное спасительное:
— Кончили, стало быть. Хайль Гитлер!
Громко ругая своего учителя, мальчики выскакивали из-за парт и выбегали из класса. Ранцы и сумки были уложены давно, еще во время урока.
II
Йорген, сын податного инспектора, темно-русый, курчавый мальчик с вздернутым носом и выпяченной верхней челюстью,
