зоны. Полиция периодически пытается за них взяться и даже накладывает ограничения на количество катеров, которые курсируют между берегом и «Рогом изобилия», но это ни к чему не приводит.
– А репутация у него какая? – поинтересовался Мейсон.
– Жесткий как сталь и равнодушный как бетон, – ответил детектив. – Прекрасный бизнесмен, отличная деловая хватка. Говорят, неплохо зарабатывает. Если хочешь, в течение суток я выясню о нем все, что только можно.
– Нет, в этом нет необходимости, Пол. Дело вот в чем: одна замужняя дама, некая Сильвия Оксман выдала Грибу несколько долговых расписок на общую сумму около семи тысяч долларов. Сейчас у миссис Оксман нет денег, чтобы выкупить эти расписки, а ее муж готов заплатить за них с процентами – только бы их заполучить. Мне больше ничего не сказали, и, соответственно, это все, что я могу сообщить тебе. Я немного подумал об этом деле. Ты тоже можешь подумать.
– Ну, если Гриб решил продать долговые расписки мужу, то как мы можем его остановить? – Дрейк посмотрел на Мейсона. – Их может получить только сама женщина, если отправится на корабль и заплатит причитающуюся сумму. Тогда она имеет полное право потребовать расписки назад.
– Если смотреть на это дело исключительно с точки зрения закона и этики, то ты, разумеется, прав, Пол, – ухмыльнулся Мейсон.
– Предполагаю, Перри, что у тебя уже есть какой-то безумный план, – заявил Дрейк, сплетая пальцы. – Если нам повезет, то мы едва-едва избежим тюрьмы, можно сказать, оцарапаем спины о ее стены, а если не повезет, то перейдем на полное содержание государства или вообще отправимся в мир иной. Нет, Перри, на меня не рассчитывай. Мне и так уже хватило твоих авантюр в прошлом.
– Послушай меня, Пол, – продолжал терпеливо объяснять Мейсон. – Нет никакого закона, запрещающего человеку брать любые имя и фамилию – те, какие он сам хочет, при условии, что он не делает это с целью обмана какого-то другого лица или совершения мошеннических действий в отношении другого лица. Я хочу, чтобы ты отправился в какой-нибудь банк, где тебя не знают лично, открыл там счет на имя Фрэнка Оксмана, положил на этот счет тысячу долларов и получил у них чековую книжку с незаполненными бланками.
– И что дальше? – Дрейк сел прямо, поза у него была напряженной, он слушал Мейсона очень внимательно и смотрел на него подозрительно.
– После этого мы с тобой отправимся в плавучее казино, и ты проиграешь пару сотен долларов. Ты выпишешь чек на пятьсот долларов, подпишешься «Фрэнк Оксман» и спросишь у крупье, может ли он принять этот чек. Крупье, разумеется, отнесет чек Сэму Грибу, чтобы получить у него разрешение. Гриб решит, что сейчас у него на борту находится Фрэнк Оксман, и ему выпал прекрасный шанс продать Оксману долговые расписки, да еще и с процентами. Он пригласит тебя к себе в кабинет и начнет задавать вопросы. Ты сделаешь вид, что боишься – считаешь, что он пытается заманить тебя в ловушку. Потом ты начнешь отрицать, что ты тот самый Фрэнк Оксман, за которого он тебя принял. Но сделать это нужно таким образом, чтобы убедить Гриба, что ты ему лжешь. Тогда Гриб предложит тебе выкупить расписки Сильвии Оксман. Вот такой план, Пол. Если Фрэнк Оксман не готов платить проценты за эти долговые расписки, то больше этого точно никто не сделает. Поэтому когда Гриб их тебе предложит, показывай, что они тебя не особо интересуют. Никакого энтузиазма. Можешь предложить ему пятьсот долларов сверху, на худой конец тысячу и предупреди, что это предел. Ну, может, еще накинем пятьсот, если возникнет крайняя необходимость.
– Секундочку! – запротестовал Дрейк. – Получается очень опасная игра, Перри. Я оказываюсь прямо перед чертой, которая отделяет законные действия от незаконных. Я не хочу, чтобы меня посадили.
– Господи, Пол, я все время буду рядом! – воскликнул Мейсон. – Ты должен несколько раз повторить ему, что ты не тот человек, за которого он тебя принимает, но тебя может заинтересовать покупка этих долговых расписок.
– Нет, Перри, я в такие игры не играю, – медленно покачал головой Дрейк.
– Хорошо, говорить буду я. Я пойду вместе с тобой как твой друг и сам скажу все, что нужно, – объявил Мейсон.
– Мне все равно это не нравится, – признался Дрейк.
– А пятьсот долларов тебе нравятся?
– Ага.
– В таком случае выезжаем отсюда в половине шестого. Поедем на моей машине, – объявил Мейсон.
– Ты уверен, что мы из-за этого дела не вляпаемся в неприятности? – не унимался Дрейк.
– Если куда-то и вляпаемся, то выберемся. Такой ситуации, из которой не выпутаться, возникнуть не должно, – сказал Мейсон. – В конце концов иногда приходится играть с огнем.
– Да ты с дьяволом борешься ацетиленовым фонарем, Перри! – без энтузиазма в голосе заметил Дрейк. – В один прекрасный день ты обожжешь себе пальцы.
– Это и делает жизнь интересной, – улыбнулся адвокат. – Иди домой, Пол, хорошо поешь, приоденься и смой с физиономии это обеспокоенное выражение лица. Сегодня мы идем играть в азартные игры.
– Да уж, вписал ты меня в авантюру, – вздохнул Дрейк, направляясь к двери.
Глава 3
Огни рекламы окрашивали небо в красный свет и отражались в воде. Яркие лучи дрожали на ее поверхности, указывая направление, где желающих ждут развлечения. Волны набегали на берег, ударялись о сваи причала, пенились или шипели, скатываясь с песчаного берега. В самом конце причала мужчина продавал билеты на «экскурсии» на небольших катерах. Перри Мейсон и Пол Дрейк появились на причале в смокингах, поверх которых надели плащи, на шее завязали шарфы. Они толкнули ворота, ведущие к месту посадки на катера, спустились по ступеням и оказались у буя, который поскрипывал, покачиваясь на волнах. К бую был привязан длинный узкий катер, в котором уже разместилось человек шесть пассажиров.
– Я чувствую себя так, словно надел маскировочный костюм, – признался Дрейк. – Надеюсь, что меня не увидит никто из полицейского управления.
– Если от тебя не слишком сильно пахнет средством от моли, Пол, то маскировка должна сработать прекрасно, – рассмеялся Мейсон. – Ты выглядишь как богатый плейбой.
Они заняли места в катере. На причале прозвучал свисток, мотор, который до этого был на холостом ходу, взревел в полную силу, заглушив все остальные звуки. Веревку, которой катер был привязан, отвязали и кинули моряку за штурвалом. Мейсон почувствовал, как его отбросило назад, когда катер сорвался с места, он быстро покинул освещенную зону и понесся по темной воде, рассекая волны. Вода вспенивалась и в кильватере, капли падали и на защитное стекло перед лицом адвоката, напоминая крупную дробь.
