вдруг услышала голоса. Человеческие. Эти люди бродили на этаже и о чем-то ожесточенно спорили. Отключив фонарь я подошла к самой входной двери и прислушалась. Вот они прошли мимо. И я уже могла сказать точно, что было их больше двух, и там была женщина.
Спустя где-то пять минут на этаже вновь раздался странный шум. Скрежет, какой обычно издают не смазанные петли при открытии старых железных дверей. Голоса резко стихли. Дальше раздался тот самый, леденящий кровь, вой. Здесь же на этаже. Дверь кто-то начал судорожно взламывать и я испугалась.
А что, если эти люди вовсе не настроены на дружескую беседу? Вдруг им не нужен еще один претендент на халявную еду из супермаркетов?
Теперь я конечно так не думаю, но тогда меня ошарашила эта неожиданная мысль. У них было оружие, а у меня только чертов газовый ключ, которым, я даже ударить то, наверное не смогла бы.
Снова этот вибрирующий вой, совсем близко и те, кто взламывал мою дверь побежали.
Началась беспорядочная пальба, но не это привело меня в ужас, а то, что я услышала в перерывах между выстрелами. Тяжелые, словно удары, шаги. От них содрогались стены, будто слон бежал по коридору. Вместе с ними лязгающие звуки, словно когти на лапах странного существа были из железа и задевали пол. Это «что-то» промчалось мимо дверей и послышались крики. Женщина орала, что у неё кончились патроны, а двое мужчин начали ругаться друг на друга. Чем я могла помочь бедолагам? И что это за странное существо на них напало?
И самая большая глупость, совершенная мной, за все время после Конца это то, что я открыла дверь. В коридоре было темно, но он оказался наполнен страшными звуками. Я оказалась снаружи как раз во время затишья стрельбы, огромная тень практически полностью загораживала мне обзор, она молниеносно кинулась на кого-то и я услышала женский крик полный боли, а затем мужские и все вновь утонуло в звуках пальбы. Я включила фонарь, чтобы лучше разобраться в ситуации. Люди заметили меня, равно как и непонятное нечто. В небольшой кружок света попала огромная голова с зеленоватыми пластинами между массивных, крючкообразных рогов, что спускались вниз, как бы прикрывая морду. Все от рогов до челюсти было покрыто толстой светлой щетиной. Монстр раззявил окровавленную пасть и из нее вырвался страшный вой, от которого у меня заложило уши. Вместе с воем я увидела острые мелкие зубы как у акулы в несколько рядов.
Один человек накинулся сверху на страшное создание и попытался прострелить его бронированную черепушку. Зверь взвыл и вышел из ореола света. Второй мужчина побежал в мою сторону и затолкнул внутрь квартиры, прорычав, чтоб не вылезала.
Затем я вновь услышала, как взвыл монстр и тяжелый удар о пол.
Спустя несколько минут в мою квартиру ввалились двое мужчин. Оба в длинных темных плащах.
Мы еще долго слышали вой и скрежет челюстей тех странных чудовищ.
Сейчас уже проступают первые лучи солнца. Мы больше не смыкали глаз. Он представился Дмитрием. Его брат серьезно ранен и мы оба уверены, что до вечера он не протянет. Он зовет брата Станиславом, а ту женщину, что погибла Авелиной. Она была женой раненого Станислава. Больше он со мной не разговаривал. Дмитрий всю ночь просидел рядом с братом и они о чем-то тихо разговаривали. Теперь его брат затих, он больше не может произносить слова. Дмитрий странно смотрит на меня. И от этого мне страшно.
Запись 7
Пару часов назад, когда солнце было в зените и нещадно пекло даже сквозь закрытые шторы, скончался Станислав. Перед смертью его сильно лихорадило, и он пребывал в горячем бреду. Жаль, воды у нас не было, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Он побледнел, щеки впали, а под глазами образовались огромные синяки. Его то знобило, то кидало в жар. Он покрывался потом и все кричал, слепо шаря вокруг руками в поисках жены. Станислав вцепился в брата и умолял сберечь Авелину. Дмитрий ничего не говорил, просто сильно стиснув челюсти, ловил последние минуты жизни родного брата. Мне было тяжело смотреть на это, но я была рядом и прикладывала к лбу умирающего свою ледяную ладонь — единственная польза от меня в этой ситуации. После того, как Станислав израсходовал свои последние силы, он мог только слабо сипеть на ухо Дмитрию. Лицо у того лишь ожесточилось. Брат схватил его за руку и протяжно застонал, затем последовал долгий выдох. Последний. И все кончилось.
На Дмитрия было жалко смотреть, он старался сдерживаться, но тщетно. Я вышла из комнаты, чтобы не смущать его и услышала, как он беспомощно зарыдал. Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать, но отчего-то я не могла этого сделать и просто сидела в соседней комнате и слушала звуки его душевной боли.
После всего Дмитрий, не проронив ни слова, с опухшими глазами прошел в спальню и стянул с кровати толстое покрывало и так же, не издавая ни звука, прошел мимо меня. Затем я услышала возню в гостиной и хлопок входной двери. Когда я вышла туда, то квартира была уже пуста.
Куда он унес тело брата, я не знаю. Его нет уже больше двух часов. И мне кажется, что Дмитрий уже не придет.
Мне снова одиноко. После того как я видела выживших, от этого еще больнее.
Запись 8
Он вернулся. Мрачный и раздраженный. Тогда, когда я уже отчаялась и собиралась запирать дверь на ночь. От него неприятно пахло гарью и палениной. Дмитрий все так же молчал. Он с остервенением сорвал с себя одежду, оставшись только в штанах и ботинках. Сел на диван, стиснув темноволосую голову между своих ладоней, перепачканных запекшийся кровью и грязью.
Я подала ему целую банку тушенки, на которую он долго смотрел с недоверием и будто боялся открыть. Ел он быстро, не особо разжевывая. Дмитрий был очень голоден. А я тихо про себя радовалась, что не осталась одна.
Когда он доел, то стал расспрашивать меня о том, кто я и почему ничего не помню. Я отвечала максимально честно. Хотя, возможно не стоило, ведь его взгляд сделался еще более настороженным.
Я сильно удивила Дмитрия, когда рассказала, что никого за все время после конца так и не встретила: ни Тварей (так он назвал ту штуку, что прикончила его родственников), ни людей, ведь здесь были еще выжившие. Он
