примерно в центр расстояния между Кингисеппом и Сосновым Бором. — Это озеро Копанское, излюбленное место отдыха гражданской администрации как закрытого города Сосновый Бор, так и Ямбургского уезда.
— Только гражданской администрации? — уточнила Катрин.
— Да, так сложилось, что военная аристократия все больше в сторону Ревеля отдыхает. Итак, вот здесь, на идущей вдоль берега озера лесной дороге неподалеку от деревни П-пейпия, сегодня утром был обнаружен автомобиль п-прокатной конторы «Белка», арендованный в Калининградской губернии. Рядом с автомобилем найдено тело п-погибшей женщины.
Горчаков рассказывал, но Никлас осмыслял его слова параллельно с тем, что думал о вернувшихся к инспектору проблемах с речью, которые исчезали у него лишь в случаях сильного психоэмоционального напряжения. Получается, что серьезен и собран Горчаков был только во время передачи информации о командировке группы в свое распоряжение? А после этого расслабился?
У Никласа, пока он низко летел сюда из Петергофа, мелькали мысли, что срочный вызов — это просто реакция на его поцелуй с Есенией, но они показались ему дурацкими, ерундовыми. Сейчас тоже казались ерундой, но казались уже не столь категорично.
Нет, понятно, что они как опричная группа, вместе с инспектором Горчаковым — в некотором роде птенцы резидента Особой Экспедиции. Но… Получается, им сейчас нужно ехать за сотню километров, выезжая за Стену и покидая территории Санкт-Петербурга? Как будто там рядом никого компетентного нет, а у Сергея Сергеевича в окрестностях только они из доверенных лиц.
Странно. Версия того, что причина вызова — именно в поцелуе с Есенией на аллее Нижнего парка, а трагедия у озера — лишь предлог, чтобы отправить его от города подальше на несколько дней, становилась в восприятии все весомее. Горчаков между тем продолжал:
— П-по какой-то п-причине жертва остановилась на безлюдной лесной дороге и вышла из машины, п-после чего на нее было совершено нападение. П-предположительно — блуждающая пара хищных волкособов, пришедшая с юга, и ушедшая в ту же сторону. Личность п-погибшей установлена, это Люси Шнайдер, возраст сорок три года, гражданка третьей категории из Вольного имперского города Франкфурта. Работает внештатным корреспондентом газеты «BILD», приехала в Нарву по редакционному заданию. Как оказалась рядом с деревней П-пейпия, не ясно. Местный участковый инспектор такими вопросами не задавался, он п-просто организовал п-поиск собак п-по горячим следам…
— Волкособов же?
— Уничтожение хищных волкособов п-по горячим следам, оставив на месте трагедии все как есть в ожидании нашего п-прибытия, — повторил мысль неожиданно задумавшийся Горчаков.
— Что-то не так? — поинтересовалась Катрин.
— В рапорте участкового инспектора, п-первым оказавшимся на месте, я п-прочитал, что это были хищные волкособы. В докладе от станового п-пристава, который п-по указанию сверху взял дело личный п-под контроль, фигурировали бродячие собаки. Ладно, п-пока неважно, думаю на месте разберемся — покачал головой Горчаков.
— Сергей Сергеевич полагает, что эта внештатная гражданка шпионила? — неожиданно спросила Катрин.
Никлас, который все это время думал больше о губах Есении и ее горячем дыхании, хорошо ощутимом на морозе, встрепенулся. Версия о поцелуе снова отодвинулась на дальний план, потому что предположение об участии погибшей в шпионаже меняло дело, тем более что там ведь закрытый атомный город рядом.
— Сергей Сергеевич сказал мне лишь только то, что по его п-предчувствию это дело не очень хорошо п-пахнет и ему нужен свежий взгляд с земли, — кивнул Горчаков Катрин, после перевел взгляд на Никласа, переходя на язык официоза: — Корнет граф Бергер, ваша группа отправляется на это задание без афиширования принадлежности к опричной службе. Мундиры вольноопределяющихся на всех, сами не забудьте взять капли хамелеона. Все остальные технические детали на ваше усмотрение. У меня есть лишь рекомендация: ехать в две машины, взяв оба штатных УАЗа, вокруг Копанского озера не везде хорошие дороги. Свадебную катафалку черную убедительно попрошу оставить на базе. Колесница эта ваша уже настолько известна, что ее могут узнать и за Стеной, что в свою очередь легко нивелирует эффект переодевания вашей группы, — последние фразы Горчаков произносил, не скрывая раздражения.
«Колесница эта ваша настолько известна…» — мысленно пародируя интонацию Горчакова, покачал головой Никлас. Всего-то то дал корнету Соколову порулить, а тот не справился с нюансами управления зимой на летней резине и в витрину свадебного салона въехал. И все бы прошло незамеченным, если бы Григорий Соколов своими щегольскими усами не очаровал владелицу салона настолько, что речь даже в ворохе слухов зашла о свадьбе, что подхватили все петербургские бульварные издания, широко разнося в деталях обычное в общем-то дорожно-транспортное происшествие.
— Задача ясна?
— Более чем.
— Тогда за работу, товарищи. Жду сообщения о готовности к выезду в самое ближайшее время.
«Вы, товарищ, нам не товарищ», — хмыкнула Катрин, глядя в закрытую Горчаковым дверь, повторяя расхожую присказку опричников в адрес своих штатных жандармских инспекторов.
— Как свидание? — обернувшись, с живым интересом поинтересовалась она у Никласа.
— Так… приемлемо.
— Могло быть и лучше?
— Могло быть и хуже, — пожал Никлас плечами.
— Ясно, — поджав губы, кивнула мгновенно растерявшая всю веселость Катрин. — Пойдем?
Голос у ведьмы вдруг стал холодным, взгляд серых глаз колючим. После инициации во время клятвы у нее такая резкая перемена настроения случалась часто, так что Никлас уже привык и не обращал внимания.
Через десять минут вся группа Бергера собралась у машин в полном составе и в готовности. Никлас вспомнил, как они стояли здесь больше двух месяцев назад перед ним нестройной шеренгой — все разнородно одетые, оглядывающиеся, настороженные новизной происходящего. Сейчас, после прохождения полигонных тренировок, группа уже выглядела словно единое целое.
Даже кот-искатель на месте — Василий по прозвищу Черный сидел на экспедиционном багажнике Буцефала, в экипаже которого формально числилась водителем Александра фон Губер. Фактически же она большую часть времени занималась ведением документации, которой для группы из двух экипажей полагалось по мнению Никласа не просто много, а очень много. За руль буханки же все больше садился брат Павел.
Вся группа в отличие от прошлого раза была единообразно одета — в зимней форме линейных отрядов Пограничной стражи, все с погонами вольноопределяющихся. Вяземский, Тришкин — рядового звания, Мейер, Долохов-Крестовоздвиженский, брат Павел и баронесса фон Губер — унтер-офицерского. Униформа ратников опричной группы, как и индивидуально пошитые мундиры Никласа и Катрин пока лежали нетронутые, ждали своего часа. Из неуставных вещей — только клетчатые черно-белые повязки, платки-шемаги, которые Никлас с Катрин уже привыкли носить. Ведьма закрывала уродующие шрамы, Никлас — непривычный к местному климату,
