губах. — Я ведь не знаю.
Вот опять. Мерцание похоти, которое даже такой невинный человек, как я, не смог бы неправильно истолковать.
— Действительно. Ты очень невинна, не так ли?
— Думаю, это часть сделки. — Мой голос стал заметно холоднее, чем раньше. — Девственная принцесса мафии для мужчины, которого мой отец сочтет достойным меня. А раз мы здесь, то, полагаю, это ты.
Между нами возникло напряжение, которого раньше не было. Мое неприкрытое упоминание о девственности добавляет к нему заряд, и я чувствую, как бабочки в моем животе превращаются в прилив тревоги, заставляя меня отложить последний кусочек еды. Рот Луки подергивается.
— Свидание предназначено для того, чтобы пара лучше узнала друг друга, чтобы решить, достаточно ли они совместимы, чтобы быть вместе. Так что нет, Катерина. Я бы не сказал, что это свидание. — Он приподнимает бровь. — В конце концов, нам просто сказали, что мы должны пожениться. И я не чувствую необходимости узнавать тебя лучше, чем я уже знаю.
— Значит, ты считаешь, что мы совместимы? — Я не знаю, откуда взялась эта внезапная бравада, но его тон и то, что он говорит, заставляют меня чувствовать, будто мой мир сдвигается с места. Кажется, будто он не хочет на мне жениться - но это бессмысленно.
— Во всех отношениях, которые имеют значение, да. — Лука поджимает губы и замолкает, пока официант убирает наши первые тарелки, заменяя их нежными хрустящими креветками в апельсиновом соусе. — А что? Ты ждала привязанности? Признания в любви? Конечно, твоя мать, по крайней мере, воспитала тебя с лучшими ожиданиями, чем это.
— Я… — Я тоже умолкаю, все мои попытки возразить пропали. — Я не знаю, чего я ожидала. По крайней мере, что ты будешь счастлив жениться на мне?
Рот Луки снова подергивается, на этот раз, похоже, от искреннего веселья.
— Я доволен своей жизнью, Катерина. Ты знаешь, как выглядит моя жизнь в ее нынешнем виде?
Я ошеломленно качаю головой.
— Нет, — шепчу я. — Не знаю.
Лука откидывается на спинку кресла, бросая салфетку на стол.
— Я живу в самом высоком жилом доме на Манхэттене, из пентхауса которого открывается вид на весь город. Я трахаю любую женщину, какую захочу, скольких угодно, иногда одновременно. Я живу один, в тишине и покое, с любой роскошью, которая только может быть в моем распоряжении, пока я не захочу компанию. У меня есть все, что только может пожелать мужчина. А теперь?
Он наклонился вперед, его глаза снова стали изумрудными, а лицо - твердым и каменным.
— Чтобы сохранить все это, чтобы не быть сброшенным с высоты и не стать никем иным, кроме как капо или человеком, когда новый наследник поставит своего собственного босса и консильери, я должен жениться. О, у меня останется мой пентхаус, возможно, мы даже поживем там какое-то время, но, когда придет время занять место твоего отца, мне придется переехать в особняк Росси и застыть там, в старинном мавзолее. Мне придется заводить детей, быть мужем, воспитывать семью. Все то, что я не хочу делать, чтобы сохранить то единственное в этой жизни, что меня радует.
— И что же это? — Мой голос теперь тоже резкий, сердце колотится в груди. Его слова, словно лезвия ножа, врезаются в мою плоть. Я не ожидала любви, но это презрение - нечто иное. Это негодование.
— Сила. — Глаза Луки сужаются. — Чтобы сохранить свою власть, я должен жениться на тебе. Так что извини, если я не прыгаю от радости при мысли о том, чтобы связать себя узами брака.
Он резко встает, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово.
— В общем давай покончим с любезностями.
Я не знаю, должна ли я сидеть или стоять. Я не уверена, что смогу стоять. Я застыла на месте, шокированная открытием того, как мало я нужна этому человеку, которого мне вручили, и еще мне больно. Я даже злюсь. Я старшая дочь Витто Росси. Как он смеет так со мной разговаривать?
Но слова не идут с языка, даже когда Лука опускается на одно колено, его лицо ничего не выражает, когда он открывает коробку от Тиффани.
— Катерина Росси, окажешь ли ты мне великую честь и станешь ли моей женой?
Эти слова настолько противоречат его тону, прозвучавшему за мгновение до этого, что мне требуется секунда, чтобы заговорить. Кольцо мерцает на свету передо мной, круглый солитер в три карата из белого золота, и я на мгновение задумываюсь о том, что может случиться, если я скажу нет.
Но это невозможно. Нерационально. Даже учитывая все, что он сказал сегодня, я знаю, что это не вариант. Мне придется все бросить, начать с нуля. Начать все сначала.
Я не могу так поступить.
— Да. — Слово вырывается густо, из онемевших губ. — Я выйду за тебя замуж, Лука.
— Хорошо. — Он надевает кольцо на мой палец, оно идеально подходит. Иронично, учитывая, что я только сейчас поняла, насколько мы не подходим друг другу. — Тогда решено.
Решено. Никогда в жизни я не чувствовала себя так неуверенно. Я смотрю на Луку, когда он занимает свое место напротив меня, шокированная до абсолютного молчания. Я не ожидала романтики сегодня вечером, но и такого, я тоже не ожидала.
Он снова принялся за еду, как будто то, что все закончилось, вернуло ему аппетит, но я чувствую, что меня сейчас вырвет, если я прикоснусь хоть к кусочку. Через мгновение Лука поднимает глаза, выражение его лица озадаченное.
— Что-то не так?
Все. Все. Я хочу все выложить, потребовать, чтобы он объяснил мне, чего он хочет, как мы будем двигаться дальше, что совсем не похоже на то, что я себе представляла. Но вместо этого,
