такое, как ты думаешь? – спросила она. – Может, пойдем, посмотрим?
– И зачем? – резонно возразил муж. – Ну, собаки лают. И что? Может, кто-то из мужиков напился и колобродит. Сама же знаешь, не любят собаки пьяных.
– Да не любят, это понятно. Но как-то странно они лают.
– Что странного-то? Лают и лают. Обычные пустобрехи. Что, забыла, как оно в деревне: один придурок мохнатый загавкал на конце села – и пошла волна? Пока до другого конца не дойдет, не замолкнут.
Яна задумалась. Ведь он прав. Так всегда и было, это она еще с детства помнила. Когда гостила у бабушки все лето подряд, очень часто слышала, как идет по селу с одного конца до другого волна бестолкового собачьего лая. И ведь не поймешь, то ли зверюшку какую-то увидели, то ли человек чужой по улице идет, то ли просто примерещилось что-то собакину спросонья… И вообще, дело говорит Сережка: нечего возле гаражей по вечерам шататься. Полают – и перестанут. Домой надо идти, к сыну.
– Ты прав, – сказала она. – Чего меня это так зацепило? Устала, наверное. Пойдем домой.
Сергей взял жену под локоток, притянул к себе и ласково поцеловал в висок.
– Ничего, – успокоил он, – сейчас придем домой, я тебе чайку с липовым цветом заварю, душ примешь – и спать. Честные труженики заслужили хороший честный отдых.
Яна улыбнулась и на секунду прижалась к мужу. Очень захотелось домой, в тепло уютной квартиры, где, наверное, уже третий сон видит сын, обнимая такую же сонно сопящую теплую кошку.
Собаки всё ещё лаяли, но Яне не было до этого уже никакого дела.
Глава 2. Иногда они исчезают
Второй день смены начался с того, что Яна едва не проспала. Накануне вечером, после работы, они с Сергеем совершили чудесную неспешную прогулку до дома, всласть наговорившись наедине. Придя домой, они немного постояли бок о бок в дверном проеме детской, полюбовавшись на мирно спящего сына, от которого кошка уже удрала, чтобы встретить хозяев у самой двери. Потом они действительно заварили вкуснейший расслабляющий травяной настой, а пока он набирал крепость и цвет, приняли вместе душ, который, как того, впрочем, и стоило ожидать, перешел в страстный и бурный сеанс любви. Выпитый чуть позже травяной сбор окончательно снял с тела и разума все тревоги дня и помог Яне крепко и сладко заснуть – причем настолько крепко, что утром будильник она попросту не услышала.
Но внутренние часы, по всей видимости, хоть и отставали, но всё-таки худо-бедно тикали, а потому за двадцать минут до планируемого выхода из дома Яна всё-таки проснулась, посмотрела на настенный циферблат-проектор, взвизгнула что-то нечленораздельно-нецензурное и стала судорожно собираться. В итоге на работу она опоздала всего на 3—4 минуты, что на общем фоне совсем не было уголовно наказуемым деянием. Хотя это и был понедельник, и управляющая уже была в офисе, она никогда не звонила так рано в салон, и никаких опасных последствий опоздание Яны за собой не понесло.
Она не спеша включила осветительные приборы, компьютер, кулер, заварила себе так и не выпитую дома чашечку крепкого сладкого кофе и, взяв миниатюрную вазочку с овсяным печеньем, расположилась на рабочем месте, чтобы просмотреть утреннюю почту от руководства и поздороваться в онлайне с коллегами, работавшими в других салонах. Наслаждаясь каждым глоточком бодрящего обжигающего напитка, она лениво наблюдала за тем, как открываются магазины по соседству с ее салоном: проходили туда-сюда продавцы и менеджеры, здоровались и перебрасывались друг с другом шутками, приветствовали ее, интересовались, как дела, сколько и чего она продала на выходных. Яна вежливо и весело отвечала, шутила в ответ – словом, все было как обычно.
Лишь одно обстоятельство смущало ее: мебельный салон, в котором работала Елена, все еще открыт не был. Прозрачные двери из толстого стекла были закрыты, на них все так же висела табличка «Извините, у нас ЗАКРЫТО, приходите завтра». За стеклом было темно и никого из продавцов видно не было. Яна всё-таки поднялась с удобного компьютерного кресла и, с сожалением оставив чашку, прошла к двери соседнего магазина. Подергала за ручки на дверях – так и есть, заперто. Странно. Лена обычно на работу не опаздывает – напротив, частенько приезжает пораньше, всё на том же автобусе, который ходит по расписанию, – сидит в салоне, подбивает заказы, делает отчеты по продажам, приводит в порядок выставку, словом, работает даже до открытия. Что с ней сегодня? Тоже проспала, что ли? Или автобус сломался? Вот уж воистину, понедельник – день тяжелый!
Яна вернулась в свой салон и достала мобильный телефон, чтобы позвонить приятельнице и узнать, в чем же дело. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» – услышала она в трубке. Непонятненько. В полном недоумении она набрала номер другого продавца салона, сменщицы Елены, Натальи. Наталья бодренько ответила на звонок и отрапортовала, что Лена ей не звонила, о невыходе не предупреждала, и вообще она не в курсе, что случилось. Номера Лениного мужа у нее тоже не оказалось. Звонить руководству не захотели ни одна, ни другая, так как не хотели подставлять Лену, если она действительно опаздывает – да и потом, администраторы мега-молла в любом случае поставят их в известность, когда пройдут «дозором» и обнаружат, что магазин всё еще не работает.
Что же случилось с Леной? Этот вопрос крутился в Яниной голове всё утро, тем более что ни час, ни два часа спустя приятельница так и не появилась на работе. Позвонившая управляющая ненадолго отвлекла ее от размышлений о соседке, загрузив рабочими моментами, отчетами и прочей рутинной текучкой. Выполнив порученную работу, Яна обнаружила, что, как она и думала, администраторы центра действительно позвонили руководству Елены, после чего, уже ближе к середине дня, в салон вышла Наталья – естественно, недовольная тем, что ее выдернули на работу в ее выходной день. Она перекинулась с Яной парой-тройкой фраз, после чего пошла выполнять свои должностные обязанности, хотя, по правде говоря, в тот день их было не так уж много. Понедельник есть понедельник, и людей в центре гораздо меньше, чем, скажем, в выходные дни. Можно смело сказать, что их практически не было: коридоры и проходы магазина были грустны и пустынны.
Уже во второй половине дня на мебельную площадку спустился мрачный взъерошенный мужчина, на которого Яна сначала не обратила особого внимания, решив, что это просто очередной праздношатающийся гуляка, которому нужно убить время в ожидании чего-то. Как оказалось, решила она так совершенно зря: прошло совсем немного времени и выяснилось, что это был муж Елены. Сначала он долго о чем-то говорил с Натальей, и Яна, которая не следила за их разговором, была неприятно удивлена, когда увидела соседку, с изменившимся от тревоги лицом, идущей по направлению к ее салону. Мужчина шел рядом, опережая напарницу Елены на пару шагов, и выражение его лица мало чем отличалось от выражения лица женщины – разве что интенсивностью выраженных чувств. Говоря простым языком, парень был в шоке.
– Яночка, познакомься, – едва успев войти в салон, заговорила Наталья, – это Михаил, муж Лены.
– Очень приятно, – только и сумела сказать Яна, протягивая мужчине руку для рукопожатия. Она не могла оторвать взгляд от его лица, и с каждой секундой, что она смотрела на него, ей почему-то становилось всё страшнее и страшнее. – Меня зовут Яна.
Михаил молча пожал ей руку, и молодая женщина вздрогнула: мужская ладонь была, казалось, ледяной. Но он и после рукопожатия не отпускал ее руки, глядя прямо в глаза и продолжая молчать, и ей пришлось освободиться чуть ли не силой. Контакт глаз она также вынуждена была разорвать первой, так как его взгляд пугал ее, хоть она и не понимала, чем именно.
– Яна, Михаил пришел узнать, где Лена, – прервала вынужденное молчание Наталья.
Яна недоуменно перевела взгляд с Натальи на Михаила, потом снова на Наталью.
– А я откуда знаю? – спросила она. Потом спохватилась и задала еще один вопрос: – То есть как это «узнать»? А Вы что, не знаете, где Ваша жена? – обратилась она к Михаилу.
Он
