оргазмический восторг. — А ты у нас кто? — расплылся в улыбке, уже предвкушая продолжение знакомства и надеясь на него.
— А я не у “вас”, — нахохлилась девчонка. Ух, какая боевая! — Я сама у себя! — фыркнула и отвернулась. Тут дверца автомобиля громко хлопнула, отвлекая меня от созерцания этой прелести. — Миш, ну ты чего так долго? Я же опоздаю на репетицию.
— Не опоздаешь, — Миха посмотрел в зеркало заднего вида и подмигнул девчонке. Черт, вот облом… — И даже если опоздаешь, никто не начнет репетицию без исполнительницы главной роли в этом вашем школьном спектакле.
Школьном?
Школьном???
Мне не послышалось?
Да ну нахер! Как так?! Она же вообще на “школьницу” не похожа с этими своими пухлыми губами… Так, отставить пошлые мысли!
— А вы как, уже успели познакомиться? — друг кивнул в сторону “школьницы”.
— Ага.
— Почти, — в один голос ответили мы с девчонкой.
— Хм, что-то показания у вас не сходятся. Ну тогда, Яр, знакомься, это, — снова указал кивком на девчонку, — моя младшая сестра Настенька.
— Не называй меня так! — сквозь зубы прошипела Настя. Анастасия. Даже имя красивое.
— Видишь, мелкая, вроде, а уже злыдня, каких поискать, — Миха откровенно стебал свою сестру, а у меня в голове крутились шестеренки. Мало того, что школьница, так еще и сестра. — А это Ярослав, мой друг, Настенька.
— Миша! — со всей злостью выкрикнула Настя и шлепнула своей миниатюрной ладошкой по плечу брата. Черт, не отбила бы руку, а то брательник ее еще тот бугай перекаченный. — Говорила же, не смей меня так называть!
— Почему? — встрял в их перепалку и мне тут же достался разъяренный взгляд этой голубоглазой фурии. Бля, такой красоты вообще не видел никогда. Так, тормози, Костров! Тормози.
— А ее всегда бесило, что ее сравнивают со всем известной…
— Миша!
— Не перебивай старших, не доросла еще, ребенок!
— Да не ребенок я! — а вот это уже интересно…
— Подискутируем с тобой на эту тему через пару лет, сразу, как тебе стукнет хотя бы восемнадцать! — хрясь! Это мои последние надежды на то, что Настя совершеннолетняя треснули и рассыпались. Шестнадцать! Ей всего шестнадцать! — А сейчас не мешай взрослым дядям разговаривать.
— Пффф… — смешно фыркнула и отвернулась к окну. Мы в это время уже двигались по городским пробкам.
— Так вот, — продолжал тем временем Миха, — в семье нашей все сравнивают нашу Настеньку со всем известной Настенькой из детских сказок. Ну этих, помнишь, типа “Морозко”?
— Помню, — кивнул.
— Она в детстве постоянно смотрела эти сказки и даже волосы отказывалась стричь, чтобы быть похожей на сказочную Настеньку с ее толстой косой. Так и повелось, — друг пожал плечами, продолжая улыбаться.
— Ну, спасибо, братец, что ты поведал своему другу сию душещипательную историю! — съязвила Настя, ловя мой взгляд. А я специально развернулся боком к другу, чтобы была возможность украдкой наблюдать за девочкой. Да, девочка она, шестнадцатилетняя…
— А мне нравилась та Настенька, и сказки я любил смотреть в детстве, — видел, что эта тема ее смущает. Решил поддержать.
— Да мне все равно! Просто не надо меня так называть! — уже откровенно рычала Настя. Потом поняла, видимо, что перегнула палку и добавила уже более миролюбивым тоном: — Пожалуйста. Просто… Просто не люблю, когда ко мне так обращаются.
— Хорошо, не стану так называть тебя, — успокоил девчонку и протянул ей руку, — Я Ярослав Костров, очень приятно познакомиться, Настя, — специально интонациями выделил ее имя, дав понять, что услышал ее просьбу.
— И мне приятно, Ярослав, — улыбнулась и засмущалась почему-то. Ох, и ведет меня, однако. Что ж ты делаешь со мной? Блять, хоть из тачки выпрыгивай на полном ходу. Но ничего, сегодня вечером оторвусь. На пикнике по-любому будут девушки “особого назначения”, которых пацаны позвали. Вот одна из них и поможет мне выкинуть из головы эти нездоровые мысли. Или даже две…
— Можешь называть меня Яр, так меня зовут близкие, — зачем-то добавил. Мозг совсем не соображал.
— Хорошо… Яр.
Отвернулся от нее от греха подальше. Нездоровая хрень какая-то! Нездоровые мысли! Нездоровые желания! Нездоровый Костров!
Спустя пятнадцать мучительных минут, наконец, высадили Настю и она побежала в школу. В школу, блядь! А я зачем-то посмотрел в окно… И как теперь это развидеть? Стройные ножки, округлые бедра… Фигурка модели.
— Яр! — окликнул меня друг.
— Чего? — черт, спалился что ли, что пялился на нее?
— Тебе домой за сменкой надо или сразу на дачу махнем? — кажется, пронесло.
— Не, у меня все с собой.
— Ну, погнали тогда.
Знакомый голос выдернул меня из воспоминаний. Перевожу взгляд в сторону крыльца. Вот она. Длинные волосы собраны в хвост, темные джинсы, обтягивающие все, что только можно и нельзя, белая футболка и кожаная куртка. Красивая, зараза!
Схватить! Утащить! Не выпускать! Моё!
Эти три слова сейчас по кругу пульсируют в моей башке, пока я не замечаю, как какой-то напомаженный мажор начинает нагло тискать мою девочку! И да, мою! Пусть Настя пока этого не понимает, а потом еще и долго отрицать будет, но все равно итог будет один — она будет моей. А этому мажору я сейчас руки, нахер, оторву.
Срываюсь с места, рискуя раскрыть себя и упустить возможность выяснить следят ли за девчонкой. Тормозит меня звонок мобильного.
— Слушаю!
— Ты пропустил доклад, Костров, — в трубке голос командира. — Ты где? Нашел Настю.
— Да, вижу ее прямо сейчас. С ней… — скриплю зубами. Ревность — она такая, да! — С ней все в норме. Доведу до дома, оценю обстановку, потом доложу.
— Принято. И, Яр, сейчас скажу не как командир, но как друг. Не дави на нее. Твоя главная задача защитить ее и привезти сюда невредимой. Остальное потом.
— Есть “привезти невредимой”! — отбиваю звонок. Знаю, что неправильно! Знаю, что не по уставу. Но Егор сам сказал, что разговаривал со мной не как командир, а как друг.
Смотрю, как она за ручку с этим мажором выходит за пределы университетского двора эта сладкая парочка направляется в парк. Решили устроить романтическую прогулку? Ну что ж, составлю вам компанию. Но не факт, что она вам понравится…
Глава 3
Яр
Я — само спокойствие!
Выдержка и самообладание — мое все.
Я спокоен!
Я спокоен, блядь!
Глядя на милующуюся друг с другом парочку “Настя и какой-то мажористый хрен”, скулы сводит от того, как сильно сжимаются мои зубы. А кулаки так и чешутся кому-нибудь навялять. Кому-нибудь конкретному… Вот этому вот ушлепку, что сейчас тянет свои варенники к губам моей девочки. И похрен, что она ему улыбается. Похрен, что сама тянется к нему навстречу.
