Тихонько взвыв, кусаю губы — догадываюсь, ради кого были посланы эти авто, а главное — кем. Звоню подруге и рассказываю все как есть, боюсь, что исчезну навсегда, предупреждаю о Демиде. Пусть он будет первым в списке подозреваемых!
Паника простреливает в висках, дышу глубоко, пытаюсь успокоиться, чтобы не навредить ребенку, так и оседаю на кухне. Свет не включаю, жду, когда стемнеет.
Ближе к полуночи вызываю из приложения такси, однако спустя минут десять водитель говорит, что путь во двор перекрыт, но он ждет меня с обратной стороны дома.
Надеваю другую куртку, натягиваю капюшон, хватаю сумку. Затаив дыхание, крадусь из квартиры, чуть-чуть приоткрываю подъездную дверь, выглядываю на улицу. Делаю ничтожный шажок и замираю, ослепленная ярким светом фар — люди, стерегущие меня, реагируют мгновенно. Жесть…
Возвращаюсь домой. Ложусь на диван, даже белье не стелю, просто накрываюсь пледом.
Лишь под утро мне удается задремать, но сон длится недолго — вздрагиваю от телефонного звонка. Заставляю себя сесть. Номер незнакомый, но я все равно принимаю вызов.
— Доброе утро, — слышу Его голос. — Хотел напомнить, что через час заеду за тобой.
— Демид, пожалуйста, не делай этого. Умоляю, оставь меня в покое…
— Почему ты нервничаешь? — из динамика раздаются шумы, будто мужчина за рулем. — Банальная же процедура. Если анализ покажет отрицательный результат, мы сразу попрощаемся. Я тоже не в восторге от ситуации.
Каким-то внутренним чутьем я об этом догадываюсь. Я катастрофически невезучая, никогда в моей жизни не бывает легко. Слезы жгут глаза, сбрасываю звонок. На цыпочках, словно боюсь, что люди Демида услышат, подкрадываюсь к окну.
В назначенное время подъезжает и сам владелец чужих судеб.
Оказавшись в западне, я совершаю последнюю попытку спастись — набираю номер полиции.
Домофон на стенке в прихожей трещит, а возле подъездной двери стоит Демид, хочет попасть ко мне, как воспитанный человек. Не выдерживаю, распахиваю окно.
— Даже не надейтесь! Не открою! — выкрикиваю яростно, прошивая каждое слово болью, отчаяньем, чтобы Демид понял.
Он ухмыляется, как сторонний наблюдатель отходит и взмахивает рукой.
— Ломай, — бесстрастно приказывает охранникам. Под натиском сильных мужчин даже стальная дверь поддается быстро. Демид заходит первым, а трое охранников за ним, как серые тени. — Юля!
Я уже готова выпрыгнуть в окно — благо этаж позволяет, — бросить все, лишь бы унести себя и ребенка подальше от Демида. Не видеть его и никогда не слышать.
В куртке, ботинках распахиваю окно, облегченно выдыхаю, когда полицейская машина останавливается возле дома.
— Скорее! — кричу вышедшим парням. — Бандиты уже внутри!
Через минуту Демид лично показывается во дворе, обменивается парой фраз с полицейскими, после чего те молча уезжают…
Они побоялись связываться и просто бросили меня. Не верю…
— Юль, ты сама создаешь трудности, — надменно вдергивает подбородок. — Не заставляй выносить дверь еще и в квартиру.
Тяжело сглотнув, плетусь в прихожую, медленно отпираю замок. От Демида мне больше не спрятаться, некому меня защитить. Он шагает внутрь, бегло осматривает мое скромное, но чистое жилье. Обращает внимание на сумку.
— Вижу, ты подготовилась. Замечательно, — кивком приказывает охраннику взять мои вещи.
Подходит близко. Для Демида я чужая женщина, но поразительное сходство с сестрой вновь сбивает его с толку. Берет меня за руку, крепко. У него сухая теплая ладонь, в отличие от моей — ледяной. Кожу пробирает холодом и дрожью.
— Не нужно… сама пойду… — поникнув, шепчу.
— Нет, Юль.
То, что творится дальше, я понимаю смутно. Все кажется дурным сном.
Мужчина выводит меня из квартиры на улицу, открывает дверь машины, приглашая сесть на переднее сиденье. В салоне приятно пахнет одеколоном и роскошью. Демид занимает место за рулем, запускает мотор. Я отворачиваюсь к окну, тоскливо разгадывая город.
Весь путь длится в гнетущей тишине. Спустя минут двадцать подъезжаем к частной лаборатории, и с этого момента я понимаю, что жаловаться на Демида бессмысленно, особенно людям в белых халатах — уверена, что их уже подкупили.
В процедурном кабинете у меня из вены берут кровь на анализ, весьма быстро. Придерживаю забинтованную руку и возвращаюсь к Демиду.
— Я сделала все, как ты хотел, теперь можно идти?
— Нет.
Такое чувство, будто он не знает других слов или ему доставляет удовольствие мне отказывать.
— Почему?
— Анализ займет неделю, и пока я не знаю результат, должен знать, что ты хорошо питаешься и живешь в комфортных условиях.
— Я никогда не буду ощущать комфорт рядом с тобой! — срываюсь от горьких эмоций. — Ненавижу…
Демид не привык слышать отказов, а тем более протестующих криков. Его лицо за секунду мрачнеет, и мне становится страшно. Но физической грубости он не применяет — помнит, что я беременна. Он подождет.
Кладет руку на мои плечи, выводит из лаборатории, опять вынуждает сесть в машину.
— Можешь, не соглашаться — мне плевать, но эти семь дней ты будешь жить в моем доме.
— Класс! Супер! — уже от безысходности аплодирую Демиду. — Как у мужчин все просто!
— Не люблю усложнять, да.
Он прибавляет скорость, будто торопится, не желает, чтобы его беспредел заметили другие люди. Везет меня в частный сектор, хорошо охраняемую зону с элитными особняками, куда в обычной жизни таким, как я, не попасть даже в качестве служанки. Это словно другой мир, который можно наблюдать только в сети интернет или с экрана телевизора.
Территория огорожена высоким каменным забором — владельцы домов предпочитают тишину и конфиденциальность.
На въезде нас встречает охранник, знающий машину Демида.
— Юль, прекрати плакать. Не выношу женских слез, — замечает он мое настроение. — Ты всего лишь временно поживешь на более удобной локации. Не сомневаюсь, что тест ДНК будет отрицательным, — притормаживает возле огромного особняка невиданной красоты. — После я компенсирую тебе ущерб. Миллион рублей устроит? Неплохая прибавка к пособию матери-одиночки.
— С чего вы взяли, что я одиночка?
— Удовлетворенные девушки так себя не ведут. — Демид смолкает, не двигается, улыбается, ждет реакции, смотрит пристально глаза в глаза, так, будто сказал гениальную шутку, а я обязана сейчас заливаться от хохота. — Не смешно разве? — еще и удивляется.
— Ни капельки, — шепчу, опускаю взгляд на колени.
— Кхм, странно, — его ухмылка исчезает, — а у Джулии всегда улучшается настроение от моих шуток. Ладно, забыли.
