— Анжела! Анжела, ради всего святого, ничего не делай! — услышала она взволнованный голос отца. — Не делай… не…
Энджи открыла замок и распахнула дверь.
— Я… ничего не делала, — сказала она и покраснела, чувствуя себя виноватой.
Но в чем ее вина?
Лицо отца выражало крайнюю тревогу, от напряжения у него на лбу даже выступили капли пота. Энджи, как зачарованная, смотрела на него. Она только сейчас заметила, что он успел побрить только половину подбородка.
Отец отвел взгляд в сторону, стараясь не смотреть ей в глаза. Он говорил низким, хриплым голосом.
— Детектив Броуган будет здесь через пятнадцать минут. Он просил, чтобы мы ничего не трогали. Ничего, что можно считать уликой или вещественным доказательством.
— Доказательством чего? — спросила Энджи.
Отец долго молчал, собираясь с мыслями, и только шум текущей воды нарушал эту гнетущую тишину. Его взгляд был прикован к раковине.
— О господи, Анжела, ты ведь еще не успела помыться, верно?
Она показала ему свои испачканные руки. Грязь настолько въелась в кожу, в каждую мельчайшую складочку, в каждую пору, что она приобрела серый оттенок.
— Доказательством чего? — переспросила она.
С минуту отец озадаченно кривил губы. Пот стекал по его лицу.
— Доказательством чего-нибудь или уликой против кого-нибудь, — наконец сказал он.
Энджи недоуменно посмотрела на него.
У отца на лбу залегли глубокие морщины. Глаза казались какими-то впалыми, под ними образовались темные круги.
— Ты действительно не понимаешь, о чем я говорю?
Энджи чувствовала себя полной идиоткой. Он чего-то хотел от нее, но она не могла понять, чего именно. Однако она чувствовала, что он начинает злиться. Поддавшись внезапному порыву, она подошла к нему и обняла руками за талию. Ее голова оказалась на уровне его подбородка.
— Я так люблю тебя! — сказала она.
Энджи почувствовала, как он напрягся, а потом отстранился от нее. Должно быть, она совершила что-то ужасное. У нее моментально опустились руки. Ей стало холодно, этот холод пробрался даже внутрь.
— Мне… мне нужно привести себя в порядок. Я не закончил бриться, — сказал он первое, что пришло в голову. — Закрой кран и спускайся вниз, к матери. Посидишь там вместе с ней.
Пройдя по коридору, он зашел в спальню и закрыл за собой дверь.
«Может быть, мне станет легче, если я заплачу?» — подумала Энджи. Однако внутри у нее все сжалось, застыло. Казалось, что она сделала глубокий вдох и задержала дыхание, почувствовав усиливающуюся боль. Она решила погрызть ноготь, но вспомнила, что у нее грязные руки. К тому же она может уничтожить «улику». У нее снова скрутило живот. Что за улики такие?
Она снова обратила внимание на странное кольцо на левой руке. Почему она не может вспомнить, когда и где купила его? Энджи внезапно ощутила непонятную тревогу, у нее начало стучать в висках. Это верный признак того, что сейчас разболится голова. Покрутив серебряное колечко, она сняла его с пальца и положила в мыльницу. Боль прошла. Наверное, это кольцо Ливви или Кейти. Лучше не напрягаться и не ломать над этим голову.
Спускаясь по лестнице, Энджи слушала, как жужжит бритва отца. Пройдя полпути и оказавшись на лестничной площадке, она остановилась, чувствуя, что ноги буквально приросли к полу. Она, словно потерянный ребенок, зависла на полпути между отцом, находившимся на втором этаже, и матерью, которая была внизу. Ее пульс, подобно часам, отсчитывал уходящие секунды. Кто-то должен прийти. Отец сказал, что это детектив. Она смотрела на входную дверь до тех пор, пока за матовым стеклом не появилась чья-то тень.
В дверь дважды постучали, и мама бросилась из кухни в прихожую встречать гостя.
В дверях стоял высокий рыжеволосый мужчина. Обняв его за плечи, мама, негромко всхлипывая, уткнулась лицом ему в грудь. Он осторожно похлопал маму по спине и, подняв голову, посмотрел на лестницу. Туда, где все еще стояла Анжела, не решаясь сойти вниз.
Глаза мужчины округлились.
— Анжела, — прошептал он. — Добро пожаловать домой!
Отстранившись от мамы, он вытянул вперед правую руку ладонью вверх, то ли для приветствия, то ли для рукопожатия.
— Прошу тебя, спустись к нам. Пожалуйста, — произнес он.
Папа сказал, что он детектив, однако на нем были голубые, сильно поношенные джинсы с дырой на одном колене. Рукава его темной клетчатой рубашки были закатаны по локоть. Выглядел он очень по-домашнему, казался милым и добродушным. На его лице застыло выражение крайнего удивления.
Энджи спустилась с лестницы и пожала его протянутую руку. Это была не рука, а огромная ручища. Когда он сжал руку Энджи обеими руками, то ее ладонь буквально утонула в его ладонях.
— Департамент полиции Лос-Анджелеса. Детектив Фил Броуган, — сказал он. — Прошу извинить меня за то, что пришел к вам в таком виде. Я работал в саду, когда мне позвонил Митч, и, чтобы не терять времени, решил не переодеваться.
Его ладони были мозолистыми и шершавыми, но держал он ее руку с величайшей осторожностью, так, словно новорожденного котенка. Наклонив голову, он с легкой улыбкой внимательно вглядывался в ее лицо.
Энджи вздохнула с облегчением, ее напряжение начало спадать. Она почувствовала, как холод отступает и по телу разливается приятное тепло. Так продолжалось до тех пор, пока он все не испортил.
— Это просто невероятно, — сказал он. — Мне кажется, что мы с тобой уже знакомы.
Она вздрогнула. Ей показалось, что она совершенно голая, слабая и беззащитная. Человек, которого она видела впервые, сказал, что знает ее. У нее перехватило дыхание. Ей хотелось заплакать, она усилием воли подавила это желание, понимая, что если у нее начнется истерика, то ей очень трудно будет успокоиться.
— О господи! Прости меня, Анжела, — быстро произнес он и разжал ладони. Ее рука медленно выскользнула из его рук. — По телефону Митч сказал мне, что у тебя не все в порядке с памятью, что ты не помнишь, как долго отсутствовала и где именно была. Дезориентация. Такое часто случается.
Неужели это правда? Энджи внимательно вглядывалась в его глаза, в его синие добрые глаза, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Они внушали доверие, а не страх. Хорошо. Может быть, с ней ничего необычного не случилось. У нее в душе затеплилась надежда. Может быть, он действительно поможет ей найти разумное объяснение тому, что с ней происходит.
Она кивнула, и он ласково улыбнулся ей.
— Пойдем, — сказал он, мотнув головой в сторону гостиной. — А то мы стоим здесь, как кегли, которые ждут, когда их собьют мячом.
Со второго этажа донесся громкий стук, и Энджи сразу представила, как по лестнице скатывается огромный мяч, сбивая их всех, едва держащихся на ногах. Однако это был не мяч, а всего лишь ее отец. Уголок ее рта слегка дрогнул. Детектив заметил это и улыбнулся ей в ответ. Улыбнулся одними глазами. Восхитительными, невероятными глазами. Темно-синие радужки его глаз были усеяны оранжевыми точками. Ей еще никогда не доводилось видеть ничего подобного.
