Они вылупились только в этом году. Агда и Магда замечательно несут яйца — таких несушек у меня ещё не бывало.
— Но они сейчас в том возрасте, когда общаться не тянет, — добавила Ловиса, — поэтому у них есть собственное гнёздышко, — она кивнула на маленький красный сарайчик возле сетки.
Я заглянул внутрь — стены были увешаны плакатами их любимых групп: «Чёрные цыпы», «БедоКуры», «Цып и Цуп» и кто там ещё сейчас модный.
— А где Грегори? — поинтересовался я, заметив, что кроме меня петухов в курятнике больше нет.
Ловиса скорбно потупилась, и до меня дошло! Я вспомнил слова Майка. Здесь было совершено убийство.
— Пойдём со мной, — тихо сказал Майк и взмахнул тростью, — покажу тебе место преступления. Но предупреждаю — зрелище не для слабонервных.
Мурашки
Место преступления располагалось между компостной кучей и длинными полками, уставленными только что слепленными плошками. Майк зажёг карманный фонарик.
— Прости, свет тускловатый, — заметил он, — мой лучший фонарик уже пару недель как куда-то подевался.
Первое, что бросилось мне в глаза, — это перья. Кучки перьев. Да, без драки тут не обошлось. А потом я увидел Грегори. Чуть поодаль. Разинув клюв, бедняга лежал на земле.
— Мы его сегодня вечером обнаружили, — сообщил Майк, — и на месте преступления я ничего не трогал.
Собравшись с духом, я подошёл к петушиной тушке. Грегори перерезали горло, и сделали это, судя по всему, острым, как бритва, когтем. Вполне возможно, это проделки лисы. Если не считать раны на горле, повреждений я не заметил, значит, съесть Грегори никто не пытался. Либо убийце помешали, либо от голода злодей не страдал. Перья у Грегори растрепались, а тушка покрылась пухом, грязью и шерстью.
Рядом на земле чернели царапины, оставленные когтями побольше тех, что росли на лапах бедняги Грегори. Похоже, убийца очень спешил. Я огляделся в поисках путей отступления, однако со всех сторон курятник был защищён сеткой.
— А сетка у вас над курятником маловата, как я погляжу, — сказал я Майку.
— Тут ни у кого больших сеток нет, — ответил он. — К тому же забор на ферме высокий, так что ни лиса, ни кошка не перелезет, а хищных птиц в наших краях не бывает.
Я кивнул и в лучших сыщицких традициях осмотрел место преступления. Повсюду виднелись кровь и перья — серые, коричневые и чёрные. Ещё я нашёл ворсинки меха самых разных цветов, однако их вполне могли оставить местные белки, а не убийца.
Я обошёл курятник — хотел посмотреть, нет ли следов взлома. Но металлическая сетка оказалась целой. Вообще сетку следует вкапывать в землю на полметра — иначе лиса пророет под ней лаз. Однако тут сетка была врыта как надо, не подкопаешься, да и следов я не увидел. И тем не менее убийце удалось сбежать. Юркий тип!
Закончив, я кивнул Майку. Ему ещё надо было забрать с собой тушку Грегори, привести место преступления в порядок и организовать похороны. Сам же я стоял и, с трудом сдерживая слёзы, вспоминал убитого петуха.
Чуть погодя Майк показал мне, как открыть замок на двери мастерской, чтобы я мог приходить и уходить когда понадобится. А затем мы опять прошли в курятник, где Майк подозвал Ловису.
— Не расскажешь, что тут у вас вообще происходит? — попросил её Майк.
Ловиса кашлянула и открыла клюв.
— Кто-то крадёт яйца, — испуганно проквохтала она. — Почти каждую ночь.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— Ну… Может, Хитрохват… Лис.
Ловиса пнула лапой стружку. В глазах у неё блеснул ужас.
— Мы с Марго уже пытались разобраться, — добавил Майк, — но нас, людей, легко заметить, поэтому нам сложно.
Я поразмыслил немного и объявил:
— Вам нужен новый петух! Такой, который внимания привлекать не будет. Может, пока я расследую это дело, мне и за Грегори поработать?
— Согласен, — одобрил Майк. — Главное — найти убийцу. А сейчас пойдём — тебе перекусить пора. Заодно расскажу, что тут успело случиться, пока тебя не было.
И он провёл меня в дом.
— Кража яиц — дело скверное, — начал Майк. Мы с ним и с Марго сидели за обеденным столом и пили чай. — Агда и Магда откладывают очень много яиц. От Абелоны редко яйца дождёшься, да и то будет крошечное, как у колибри. Ловиса — наша золотая середина. В обычное время этого за глаза хватало бы. Но сейчас яйца крадут…
— Вот почему Агда и Магда должны работать вдвое больше, — договорила за него Марго.
— Зависть и ревность в курятнике, — понял я. — С таким мне и прежде доводилось сталкиваться.
— Молодые курочки считают, что старую Абелону надо заменить, — уточнил Майк. — «Быстрее бы тебя лис утащил», — вот как они однажды сказали. Так что обстановка там, мягко говоря, непростая.
Я кивнул и добавил:
— Убийство произошло в то же время, что и кражи. Странно…
— Хуже всего, что нам, скорее всего, придётся закрыть ферму. Я торгую керамикой, и недавно у нас появились новые соседи. У них есть мотоциклы, и они помогают развозить заказы. Но основной доход мы всё равно получаем от курятника. За яйца и подращённых цыплят можно выручить неплохие деньги. Как ты знаешь, сибирские бойцовые — порода редкая.
— Если у нас будут пропадать яйца, то и всей ферме придёт конец, — Марго шмыгнула носом.
Мы немного помолчали.
— Что скажешь, Хилмар? — наконец спросила она.
— А здешний лис — про него что известно?
— Старый Хитрохват живёт за свинарником, — отозвалась Марго. — Тип неприятный.
Я задумался. Обычно во всех бедах винят этих рыжих, хотя среди моих знакомых встречались и вполне достойные звери. Впрочем, лис всё равно останется главным подозреваемым.
— Ладно, завтра займусь вашим Хитрохватом. Как насчёт других подозреваемых?
— Мне в голову никто не приходит, — признался Майк, — но Грегори часто бывал в гостях у Виргилина и Водоножки — селезня и гусыни. По-моему, в Водоножку Грегори был слегка влюблён.
— Чтоб гусыня убила петуха — это что-то новенькое. Но я, понятное дело, проверю все ниточки. И ещё кое-что: вы уверены, что ворота в курятник были закрыты?
— Да, — подтвердила Марго, — я точно помню, я проверяла.
Пришло время отправляться спать. Завтрашний день обещал быть долгим.
Я поблагодарил за гостеприимство и, зевая, побрёл в общий домик, чтобы взлететь на насест и как можно скорее заснуть. Тёмную ночь скрашивал лишь слабый свет луны, и все вокруг уже дремали. Внезапно тишину прорезал странный далёкий звук. Это был зловещий вой. А потом кто-то зарычал. Может, лис? Я вспомнил Грегори — его безжизненную тушку
