Наконец мистер Кит завершил все приготовления и с привычной легкостью вскарабкался к ним в корзину. Здесь хватило бы места и пятерым, но, кажется, сегодня корзина предназначалась только для Мариэтты и ее спутника.
– Вы готовы?
Мариэтта ухватилась за край корзины и кивнула.
– В путь, Йен. – Незнакомец уселся на небольшую скамейку и скрестил длинные ноги.
– Слушаюсь, Макс. – Мистер Кит дал команду помощникам, и когда они отпустили канаты, шар взлетел бесшумно, словно привидение, а затем начал быстро подниматься в лондонское небо.
– Ой! – выдохнула Мариэтта.
Земля быстро ускользала из ее поля зрения, и толпа зевак становилась все меньше и меньше.
Когда они поднялись еще выше, наступила странная тишина, похожая на сон. Под ними находились Воксхолл-Гарденз, Темза и вся суматоха Лондона, подернутого пеленой, насколько хватало глаз. Даже здание парламента и собор Святого Павла казались ужасно маленькими, а дома слились с зеленью скверов и линиями улиц.
– Извините, я забыл вас представить, – внезапно раздался рядом голос мистера Кита.
Мариэтта неохотно отвела взгляд от Темзы и только теперь заметила, что мистер Кит улыбается.
– Мисс Гринтри, это мой друг Макс. Макс, это мисс Гринтри.
– Очень приятно, – равнодушно проговорил Макс и снова обратил свой взгляд на распростершийся под ними город.
Мариэтта тоже стала смотреть вниз, сосредоточившись на Темзе – сверкающей серебристой змее, перетянутой лентами мостов, с кораблями на якорях, похожими на развеянные ветром игрушки.
Теперь они двигались по направлению к Ричмонду, паря над полями и холмами, все больше удаляясь от лондонского смога.
– Вам нравится полет, мисс Гринтри?
Мариэтта кивнула:
– Это гораздо лучше, чем я себе представляла, сэр.
– Значит, вы не боитесь высоты?
– Нет, вовсе нет!
Мистер Кит снова улыбнулся:
– Я рад. Мой друг не хотел лететь, но я настоял, когда узнал, что сегодня вы единственный пассажир. Мне хотелось, чтобы он составил нам компанию, но, возможно, я его зря потревожил: как бы он не испортил нам все удовольствие.
Мариэтта хихикнула, но тут же закусила губу, потому что Макс неодобрительно взглянул на нее тяжелым взглядом.
– Просто у меня не то настроение для веселья, – медленно проговорил он, – и в этом виноваты некоторые обстоятельства.
Мариэтта внимательно взглянула на него.
– Неужели вы не можете на время забыть о ваших заботах? – небрежно поинтересовалась она. – Взгляните вниз – разве не чудесный вид?
– Согласен, но сейчас я не расположен им восхищаться.
Мариэтта рассмеялась. Он говорил такие абсурдные вещи!
Темные глаза Макса сверкнули, и он стал похож на грозовое облако, отчего Мариэтте тут же захотелось увидеть на его лице улыбку.
– Разве вы ничего не слышали? – неожиданно вмешался в разговор Кит. – Вокруг Макса сейчас целый скандал, потому что кузен выгнал его из дома. Может быть, теперь, мисс Гринтри, вы проявите к нему немного сочувствия.
– Выгнал из дома? Но я ничего такого не слышала. Впрочем, я приехала в Лондон совсем недавно. Но как же кузен мистера Макса мог такое сделать?
– Видите ли, – Кит старался тщательно подбирать слова, – он предъявил доказательства того, что Макс не является законным наследником, потому что отец Макса – вовсе ему не отец.
Мариэтта сочувственно взглянула на их молчаливого спутника.
–Теперь нам остается только пожалеть нашего несчастного друга. Впрочем, можно взглянуть на ситуацию с другой стороны и сказать, что Макс стал заложником своего воспитания, а теперь у него появилась возможность начать все сначала. Так что брось переживать, приятель, жизнь продолжается. Думай о прошлом как об оковах, которые надо сбросить. Если ты представишь, насколько легче и свободнее тебе будет без них...
– Легче и свободнее делать что?
– Ну, хотя бы составить нам приятную компанию. Думаю, мисс Гринтри – единственная молодая леди во всем Лондоне, которой неизвестно о твоем положении, и тебе нужно как можно лучше воспользоваться ситуацией, друг мой.
– Спасибо, Йен, – мрачно проговорил Макс и повернулся так, что стал виден лишь его профиль на фоне бледно-голубого неба.
Красивый, оскорбленный, погруженный в мрачные раздумья – настоящий байроновский герой. Окажись на ее месте Франческа, она непременно написала бы его мрачно стоящим в одиночестве на болоте или сочинила стихи в честь его мрачного благородного вида. Мариэтта никогда не была столь романтична, и поэтому тут же принялась прикидывать, как можно изменить судьбу несчастного в лучшую сторону.
– Мистер Кит, – она повернулась к пилоту, – у вашего друга вообще что-нибудь осталось? Конечно, если это очень личное...
– Ну что вы, об этом все знают, мисс Гринтри. Да, у Макса кое-что осталось, но он очень любит дом, в котором прошло его детство, а теперь ему приходится иметь дело с позором своего рождения и оскорблением памяти матери в глазах света. Любой в подобных обстоятельствах испытал бы некоторую растерянность.
– Жестоко и не нужно всех об этом оповещать, – внезапно заявила Мариэтта. – Такие скандалы обычно стараются скрыть. Когда случилось непоправимое, мой дядя сделал все, чтобы скрыть малейший намек на бесчестье.
Это была правда. Узнав о Джерарде Джонсе и о том, с какой радостью эту историю подхватили лондонские сплетники, дядюшка Уильям пришел в ужас. С тех пор он с Мариэттой не разговаривал, и она даже слышала, как он назвал ее «истинной дочерью своей матери», однако у нее не было ни малейшего сомнения, что все это не выходило за пределы дома.
Внезапно Мариэтта шагнула к Максу и уселась рядом с ним. Он тут же высокомерно поднял брови, но ее было не так-то легко запугать. Если человеку нужен хороший совет, она вполне могла его дать.
– Что, если обратиться за помощью к настоящему отцу? – поинтересовалась она.
– Полагаю, он до сих пор не знает, что Бог дал ему сына. – Макс нервно рассмеялся. – Этот человек бросил мою мать, не оставив ей иного выхода, как только выйти за другого, чтобы скрыть свой грех.
Мариэтта вздохнула:
– Мне так жаль... Макс. Знаете, я сама оказалась в похожей ситуации, поэтому отлично понимаю, что вы чувствуете. Я ведь тоже не знаю, кто мой отец.
При этих словах молодой человек взглянул на нее так, будто попал в ночной кошмар и не может найти из него выхода, отчего Мариэтта почувствовала себя не совсем уверенно. Впрочем, все, что она сказала, было правдой – она и в самом деле не знала, кто ее отец. Мать, куртизанка Афродита, никогда об этом не говорила, и к тому же Мариэтта вовсе не была уверена, что хочет с ним встретиться.
