твердости сушить? Её ж не разваришь потом. Да и соленая больно.
— Так, диск за вами уходит немедленно.
— Не, командир. Ты так его пошли, что б ночью нас забрать. Мы знак дадим на север, увидишь. Все там и будем.
— Хорошо. Сделаем.
— Славно, вашесиясь. Не кипиши, мы тут можем хоть месяц сидеть, но лучше не надо. Ждем. — отключается.
— Напарник, диск отправь к нашим партизанам, хорошо? — прошу Лиса. — И скажи, что бы часам к двум ночи пришел, и зашел с севера. Ну ты слышал, — Лис кивает. — «Первый» сам рассчитает. А я потом на его борт сразу портал открою и их заберу.
— Легко, — Лис кивает и тут же исчезает.
Вызываю Марата.
— Марат Ольгович, не очень срочный вопрос, хорошо?
— Да, Кирилл. Внимательно слушаю.
— Я забираю у вас малый диск, группа Балагоя закончила разведку. Их нужно вывозить.
— Конечно, я на него даже и не рассчитывал особо. На подстраховке стоял почти все время. Сейчас мы большими вполне обходимся. Они действительно вместительные.
— Понял. Извините за вопрос, Марат Ольгович…
— Курсант, хватит разное мять уже, спрашивай. — хмыкает Марат.
— Ваши люди, в частности группа Балагоя. Насколько возможно, что они действительно выполнили свою работу так рано? И их не вычислили?
— Абсолютно точно. У Балагоя феноменальное чутье. Если он доложился, значит уверен. Как он тебя именовал, курсант?
— Эмм, — вспоминаю, — командиром, и по имени-отчеству.
— Точно. Расслаблен, уверен, задание выполнено. Лучше забери их пораньше, а то удивлюсь, если они от безделья что-нибудь не выкинут, не в ущерб делу, конечно.
Киваю, судя по словам командира разведгруппы, что-то они уже выкинули, иначе откуда слова про итальянскую еду и посты, к которым подбирались.
— Еще один вопрос, помощь Насти или мамы срочно нужна?
— Опять таки нет, Кирилл. В стазисе всего один боец, подождет. Остальных отрядные целители уже поставили на ноги, Елена Юрьевна их прекрасно натаскала.
— Хорошо, — чуть успокаиваюсь. Прощаюсь и отключаю связь.
«Диск ушел, Кирилл.»
Киваю, появившемуся Лису.
— Отлично.
Разворачиваюсь и иду обратно. Чувствую себя немного не при чем. Все вертится без меня, пусть и с моей подачи, и, вроде как, даже эффективно.
— Пап, — вызываю отца. — Можно тебя отвлечь?
— Конечно. — спокойно отвечает отец. — Я сейчас больше приглядываю. Твои бойцы сами дежурства распределили, крепостицу очистили. Хорошая дружина будет.
— Я немного по другому вопросу.
— Хорошо, и? — ожидает отец.
— Когда я рождался, ты как себя чувствовал?
— Неожиданно, сын. — отец мнется, — ты знаешь, я с Мишей на охоте был. Никак я себя не чувствовал пару дней. Мне уже потом сообщили. А с чего такой вопрос? А, нет, не говори, у вас началось? Поэтому ты Лену забрал?
— Да, меня чуть-чуть провели девушки мои. Женский такой заговор.
— Так, срочно меня переноси к себе. А то совсем не дело, вся семья там, а я опять занят делами. Не хочу. С детьми не получилось, хоть внуков встречу.
— Внука. Сейчас, перенесу. — отключаюсь. «Шагаю» на ощущение души отца. Тот все еще во взятом поместье. И я внезапно выхожу в разгар небольшого совещания.
— Так, — прерывается отец. — Всё все поняли? — люди кивают, встают и быстро расходятся. А отец продолжает разговор уже со мной. — Так какие твои годы. Будут и еще дети. Все, пойдём. Я готов.
Пожимаю плечами, соглашаясь. Я же тоже так думаю. «Одеяло» на обоих, портал, «шаг».
Выхожу с отцом в Роще.
— Так, куда мне? — отец тут же осматривается в поисках родных.
— Сейчас, переведу дыхание, — перенос дается мне не легче, чем в первый раз. Почему-то отца переносить значительно сложнее, чем маму и сестру. — Пару минут подождем и пойдём.
Отец кивает, начинает ходить кругами. А я, внезапно, успокаиваюсь. Мне становится очень спокойно. Внезапно понимаю, что я не целитель, и мое беспокойство, нерационально. Анки же меня чувствует, и я таким состоянием ей не помогаю, а только делаю сложнее ситуацию. А ей отвлекаться сейчас не стоит.
На меня будто опускается тихое ватное одеяло. Остается только радостное ожидание. Все остальное, будто забирает себе отец.
Хмыкаю про себя. Встаю с земли.
— Пойдем, — говорю. Открываю Тропу.
Отец встает сразу за мной, и через пару минут выходим неподалеку от домика.
Сестра и Леля уже весело о чем-то болтают. Кот лежит рядом, и только ухом подергивает. Ну и хорошо, значит сестру богиня не обрабатывает, иначе было бы по-другому.
— Представишь? — отец обращается ко мне, но смотрит на Лелю.
— Да, конечно. Леля, богиня Весны. Олег Высоков, мой отец. — представляю друг другу. — Леля помогла маме тогда. И это она ее подруга детства.
— Наслышан, — отец становится до слащавия галантен, но девушке это, похоже, нравится, — только и исключительно хорошее. Мы с Леной Вам очень обязаны.
— Нет, я спасала не столько Вашу жену, сколько свою подругу. — отнекивается Леля. — Так что никаких долгов между друзьями.
Хмыкаю про себя.
Тут замечаю, что вокруг неестественно тихо, а к полянке начинают слетаться огоньки с ветвей Ясеня. Появляется Кот, и Лис так же, тихо подходит. В какой-то момент, даже возникает небольшое напряжение в воздухе, которое разрывается требовательным детским криком.
Глава 3
Я делаю несколько шагов к домику. Пара минут и меня зовет внутрь мама. Быстро прохожу несколько комнат. При входе в самую дальнюю, мама останавливается, а меня встречает бабушка Анки. Правда сейчас она совсем себя не напоминает. Бабка рассекает в каких-то обрядовых доспехах из дощечек, и в маске.
Костяным клинком она будто отсекает от меня возможных невидимых преследователей. Потом будто проводит в дверь, между небольших обрядовых тотемов. Удивительно, но я действительно чувствую, что огороженая часть комнаты немного по-другому воспринимается. И мое восприятие пространства будто сжимается до размеров комнаты.
Не тороплюсь, так как сразу вижу, что Анки себя чувствует вполне хорошо, просто очень уставшей, ребенок лежит на ней, да и его я недавно слышал. Так что можно спокойно идти за бабкой. А все остальное буду решать по мере появления.
В комнате очень светло. Сюда прекрасно доходит свет снаружи, да и внутри есть место магическим светильникам. Но несмотря на это, ощущение, что стены немного нестабильны и призрачны не проходит.
Бабка меня проводит вкруг от ложа жены, и оставляет в изголовье.
Тут до меня доходит мысль, что некоторое время я уже слышу глухие удары бубна. Немного странновато, что не замечаю раньше, но ладно.
Бабка так же, откладывает свой костяной клинок и берет в руки тот же шаманский атрибут.
Наклоняюсь к Анки.
— Шшш, милый, жди. — устало шепчет жена.
Хорошо, подожду.
Проходит несколько минут, я втягиваюсь в ритм. Немного меркнет свет, даже не так, начинаю немного по-другому воспринимать свет. Он становится каким-то объемным, и как будто обретает свой звук.
В какой-то момент, раздвигаются лучи света, И к ложу выходит огромный медведь. Не чувствую агрессии, да и себя вполне чувствую уверенно, так что нет даже тени страха.
— Хорошо. Не боишься, но ты не мой, — переводит взгляд на ребенка. — И ты не мой. Жаль. — понимание фраз приходит будто отовсюду. Медведь разворачивается и уходит.
Еще через пару минут с другой стороны из струящихся нитей света, в которые превратились стены, выходит огромный черно-белый Лис. С лукавым выражением смотрит на меня.
— Привет, родич. Я тебя помню. — переводит взгляд на ребенка. — Лисенок, я запомню и тебя.
И тоже уходит.
Ждем еще некоторое время, и в круге появляется немного смешное животное, похожее на уменьшенного медведя, но с огромными когтями. Интересно. Росомахе, вообще, в тайге и медведи дорогу уступают.
— Хехехе, не его значит, — смеется, как кашляет, животное-тотем. — Конечно, не его, а вот я запомню. Захочет — придет.
Разворачивается и не удостаивая взглядом меня или Анки уходит.
Ритм все не кончается. А я осознаю, что рядом на спинке ложа сидит огромный ворон, и с интересом смотрит на приходящих. До этого момента я его не чувствовал совсем.
— Не волнуйся так, Лис. — обращается ко мне. — Мы смотрим. Мы это его пути, — переводит взгляд на ребенка. — Захочет, выберет, мы поможем. Сейчас мы запоминаем. Нет тут опасности. Я запомню вас. — взмахивает крыльями, и исчезает в стене света.
Но звук все не прекращается. Ждем.
В какой-то момент я понимаю, что звуки куда-то уходят, шаманка замирает где-то на краю зрения, а нити света двигаются, но не расходятся в разные стороны. Они двигаются, как тело
