уснул. Забывался пару раз на некоторое время, но потом приходил в себя, лежал и прислушивался.
Утро выдалось мрачным и холодным. Ветер дул резкими порывами и швырял в лицо сорванные с деревьев листья вместе с брызгами дождя. Я рассказал друзьям о ночном происшествии. Поверили они, или нет, мне решительно всё равно, но судя по их озадаченным лицам, не исключали, что подобное вполне могло произойти.
Невесело позавтракали оставшимися со вчерашнего дня припасами. Поиск и сбор грибов решили отложить до следующей поездки; погода портилась на глазах, да и настроения бродить по промозглому лесу из-за двух-трёх маслят, уже ни у кого не было.
Наскоро собравшись и упаковав вещи в машину, мы готовились уезжать. Я посмотрел на озеро. Оно выглядело ещё более не приветливым, чем вчера, почти враждебным. И даже не смотря на светлое время суток, вода по-прежнему оставалась чёрной и мерзкой на вид. А остовы сгнивших стволов, торчащие из воды, сейчас у меня ассоциировались больше с колами, на которые сажали несчастных, приговорённых к казне. Сама атмосфера этого места угнетала и давила. Я отвернулся, Владимир завёл машину, и мы пустились в обратный путь.
В сорока километрах в сторону Орска расположен районный центр – красивейший посёлок Зилаир. Последние десять лет там проживает мой дальний родственник Александр. Родился он и вырос в Байгуле, а к двадцати годам переехал жить сюда. Всегда, когда мне доводится бывать в этих краях, я стараюсь заезжать к нему, чтобы повидаться, поболтать, попить чаю. Поэтому и сейчас, едва заехав в Зилаир, я попросил Владимира остановиться у нужного адреса. Александр оказался дома. Он тепло приветствовал нас и пригласил за стол.
Вскоре мой родственник обратил внимание на мою чрезвычайную бледность и несвойственную мне рассеянность. С прямотой, присущей любому деревенскому жителю, он спросил, что со мной стряслось. И я без утайки поведал ему обо всём, что произошло ночью. Александр выслушал меня, не перебивая, а когда я закончил рассказ, сказал:
– Да, эта история мне знакома. Началась она в далёком 1982 году, когда на этом озере утонула восьмилетняя девчушка. Тело её, как не искали тогда, так и не нашли. После этого люди рассказывали, что иногда в тех местах слышали детский смех, иногда плач, а раз даже одному приезжему грибнику вышла сама полупрозрачная девочка и спросила, не встречал ли он её маму.
– Так что радуйся, – Александр обратился лично ко мне, – что дверь машины, которую она дёрнула, была заперта, а то неизвестно ещё, чем бы закончилась ваша встреча.
