Я раскололась, словно стекло... жестокие слова отца остудили мой гнев, я плюхнулась на стул. Слезы обжигали мне горло и скапливались в глазах, я едва сдерживала их.
Но отец увидел мою боль, и она погасила его гнев. Он закрыл глаза, покачал головой, откидываясь на спинку стула.
— Уже поздно, — прошептала я.
Он кивнул, его глаза открылись, в них было сожаление. Я проглотила слезы и встала. Папа подошел ко мне, чтобы проводить до двери.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, Верана, — сказал он в дверях.
— Я тоже люблю тебя.
Он сжал мою руку.
— И я люблю эту компанию. Это все, что осталось от твоей мамы. Мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить ее на плаву.
Не в силах придумать ответ, который бы принес пользу, я сжала его руку и с вымученной улыбкой ушла.
Добравшись до конца подъездной дорожки, вытащила телефон, чтобы написать сообщение друзьям.
ГЛАВА 2
Вера
Рэйлинн: Я думала, ты шутишь...
Я: Нет. Добро пожаловать в мой мир.
Рэйлинн: Как насчет девичника?
Нова: Фууу бракам по договоренности.
Нова: И я не могу помочь в организации девичника. Меня нет в городе.
Рэйлинн: Предлагаю клуб.
Я: Как насчет того, чтобы просто поужинать?
Рэйлинн: Стриптиз-клуб?
Нова: Фууу.
Я: В стриптиз-клубе жесткий фейсконтроль.
Рэйлинн: Такая хорошая девочка. Поживи немного.
Я: ...
Рэйлинн: Хорошо. Ужин.
Рэйлинн: Испортила всю вечеринку.
Нова: Выпейте за меня и будьте осторожны.
Одна только мысль о том, что я смогу расслабиться и поговорить с Рэйлинн помогла мне снять стресс последних двадцати четырех часов с тех пор, как я покинула дом отца прошлой ночью.
Я ненавидела то, что Нова не сможет присоединиться к нам. Она завершала любовный треугольник, как называла наши посиделки Рэйлинн. Она словно адвокат дьявола, всегда бросает вызов, представляя позицию другого человека, в то время как Рэйлинн готова была убивать тех, кто причинял боль ей или ее друзьям.
Мы познакомились на первом курсе колледжа, с ужасом наблюдая за исполнением четырёх частей «Богемской рапсодии» для шоу талантов, которого ни у кого из исполнителей не было. Мы трое поймали взгляд друг друга и засмеялись в унисон, все остальное уже история. Мы были вместе в каждой безумной, эмоциональной борьбе и приключениях за последние четыре года.
Мне хотелось смеяться, напиться и притвориться, что обязательства не поглощают меня с каждым шагом.
— Эй, сучка, — окликнула Рэйлинн, как только я переступила порог роскошного ресторана.
Хостес, ожидавший нас, приподнял бровь в ответ на ее громкое приветствие. Рэйлинн это нисколько не волновало. Для неё не имело значения, что мы находились в одном из лучших ресторанов, наполненным джазом и легкими разговорами. Она рванулась вперед, как в тот день, когда мы впервые встретились в колледже.
Громкая и безразличная ко мнению всех остальных, она была всем, о чем я мечтала в друге. Благодаря ей я сменила свои классические брюки на дырявые джинсы. Излишне говорить, что мой отец не был ее большим поклонником, но был вынужден терпеть нашу дружбу.
— Привет, сучка, — сказала я намного тише, как только она оказалась в моих объятиях.
Рэйлинн громко расцеловала меня в щеки и заявила:
— Давай начнем пить.
Люди провожали ее взглядом, когда она проходила мимо них в облегающем платье, едва держащемся на тонких бретельках. Подойдя к столу, мы подождали, пока хостес усадит нас и подаст салфетки.
Рэйлинн воспитывалась в той же атмосфере, что и я. Школа этикета, благотворительные вечеринки и дом в Хэмптоне. Единственное различие между нами заключалось в том, что она была свободна. У ее семьи не было никаких ожиданий от того, кем она должна стать, пока не позорит семью.
— Леди, могу я предложить вам выпить что-то помимо воды?
— Принесите бутылку «Дом Периньон». — Подмигивает она. — Для начала.
— Боюсь, я могу не очнуться после запланированной тобой ночи, — сказала я, как только официант ушел.
— Тебе нечего опасаться. Хотя в этом джемпере ты выглядишь так, что должна. Белое тебе очень идёт. У тебя обалденные плечи. Тебе нужно надевать наряды без бретелек.
— И у него есть карманы, — пошутила я.
— Так даже лучше.
Официант возвращается с шампанским, наполняет бокалы до краев.
— Ты знаешь… — начала Рэйлинн, в ее глазах появился хитрый блеск. Я попыталась подготовиться к тому, что последует дальше, но мне редко удавалось предугадать, что она скажет. — Ты должна начать трахаться со всеми подряд. Будь шлюхой, делай, что хочешь.
Я чуть не поперхнулась выпивкой.
— О, боже мой! Я не хочу быть шлюхой.
Она разочарованно вздыхает.
— Я знаю. Ты мисс паинька. Скинувшая любимый кардиган, но все еще носящая жемчуг.
Я хотела поспорить с ней. Хотела решительно отрицать все и перечислить способы, которыми я нарушала правила, но не могла.
Я единственная кто следовал правилам в нашей компании. Даже Нова, самая тихая из нашего треугольника, нарушала больше правил, чем я.
— Знаешь, ты все еще можешь дать волю чувствам, не становясь шлюхой.
— Не уверена, — сказала я, перебирая жемчуг, о котором она упомянула. — Ты же знаешь, что я не сильна в любовных связях на одну ночь.
— Да, однажды ты попыталась, и все закончилось тем, что ты встречалась с ним почти год. А когда все закончилось, то надела пояс целомудрия и выбросила ключ.
— О, боже мой! Говори тише, — сказала я, сверкая глазами, но улыбаясь.
Рэйлинн допила шампанское и, откинувшись на спинку стула, оглядела ресторан.
— Что насчет него? — предложила она, кивнув головой в дальний угол. — Тот, в синем костюме без галстука. Разговаривает с мужчиной в твидовом костюме. Кто носит твид летом? Фу.
Я поднесла бокал к губам и медленно повернула голову сначала направо, потом налево, чтобы посмотреть, кого она имеет в виду.
Шампанское, которое я пила, чуть не вылилось из моего рта.
Твою. Мать.
Боже, он ходячий секс.
