чем в недавнем прошлом самой Японии: 4,4 % в 1980-х годах[12] и около 9,7 % в период высоких темпов роста с 1955 по 1970 год[13]. Между тем неравенство в стране также резко усилилось, и по объему ВВП на душу населения она опустилась с первого на двадцать третье место в мире[14].
Обильные бюджетные вливания
В частности, с 1980-х годов Япония часто задействовала масштабные бюджетные иньекции кейнсианского (тяготеющего к государственному регулированию экономики) типа, одобренные и утвержденные мировым сообществом. Эти химерические попытки привели к тому, что совокупный бюджетный дефицит Японии достиг 248 % ВВП — самого высокого на планете уровня[15]. За двадцать месяцев после соглашения Плаза 1985 года японское правительство под руководством министров финансов Нобору Такэсита и Киити Миядзава приняло экономические контрмеры на сумму в почти 13 трлн йен для оживления внутреннего спроса[16]. В рамках инициативы по преодолению структурных препятствий (Structural Impediments Initiative), проводимой в начале 1990-х годов совместно с США для борьбы с хроническим торговым дисбалансом, Япония обязалась выделить 430 трлн йен на дополнительное бюджетное финансирование в течение десятилетия после подписания в октябре 1990 года соответствующего соглашения [Komine, Okada 2011:419].В 1998–1999 годах правительство Кейдзо Обути выделило вдобавок к этой сумме еще около 42 трлн йен на борьбу с азиатским финансовым кризисом, причем большая часть этих денег была направлена на стимулирование инфраструктурных проектов[17].
Технологическая мощь
Помимо этого, Япония на протяжении многих лет совершала значительные технологические прорывы. Ее автопроизводители дали начало гибридным автомобилям. Так, председатель совета директоров ведущего японского автопроизводителя Toyota Motor Corporation Такеши Утиямада считается отцом гибрида. Японские сталелитейные компании стали пионерами в производстве аморфных металлов, японские строительные компании разработали самую передовую и эффективную в мире технологию прокладки туннелей, а японская бытовая электроника возглавила движение к миниатюризации, впервые в мире разработав, например, самые миниатюрные в мире высокоемкие ОЗУ[18].
Упорные усилия
Нет оснований сомневаться, что Япония — ее руководство, ее первоклассные управленцы и великолепно организованные корпорации — по завершении периода высоких темпов роста посвятили свои помыслы и усилия борьбе за возрождение, что стоило им более двух десятилетий упорных усилий. Лидерами Японии были, по сути, те же люди и институты, которые вызвали столь чудесный рост экономики в предыдущие десятилетия.
Вновь и вновь в годы высоких темпов роста, назовем хотя бы 1958,1965,1974 и начало 1980-х, им удавалось возрождать национальную экономику и вести ее по сияющему столетнему пути исключительного динамизма. Однако на этот раз такому не суждено было случиться.
Отчего же внезапный застой?
Почему же Япония, которая так бурно и стабильно развивалась на протяжении более чем ста лет, вдруг обнаружила, что ей трудно расти? Почему ее резко обогнали такие страны, как США, не говоря уже о ее динамичных азиатских соседях, которые так долго казались неспособными даже близко подойти к японским стандартам производительности? И почему столь выраженный относительный сдвиг в моделях роста — от образцовой к неубедительной, по сравнению как с внешне похожими странами, так и с собственным прошлым, — произошел именно тогда, когда произошел, и так внезапно? Каковы необходимые предпосылки, включая институциональные преобразования, для долгосрочного возрождения Японии? Насколько важны как ограничители необходимых перемен унаследованная политическая культура и укоренившиеся элиты?
Очевидно, что в таком внезапном и тревожном преображении Японии кроется парадокс, имеющий большое значение как в сфере практических дел, так и для теории социальных наук.
Где же быстрое возрождение?
Средний индекс Nikkei 225 Токийской фондовой биржи в конце декабря 1989 года достиг почти 39 000[19]. Двадцать пять лет спустя, к концу 2016 года, несмотря на масштабные усилия по стимулированию экономики, множество планов структурных реформ и четыре крупные смены политической власти, он все еще составлял менее половины этого числа[20].
Признанные реформаторы, от Морихиро Хосокавы и Дзюньитиро Коидзуми до Юкио Хатоямы, Наото Кана и Ёсихико Нода, приходили и уходили, но, несмотря на изменения в избирательных и нормативных правилах, которые должны были бы существенно изменить стимулирующие политико-экономические структуры, никто из них не добился серьезных структурных изменений. В то время как Синдзо Абэ с его хваленой направленной на борьбу с дефляционным давлением программой «трех стрел» с помощью агрессивных монетарных и бюджетных послаблений смог на время оживить фондовый рынок, третья стрела структурной реформы не показала никаких признаков изменения политико-экономической системы Японии. Рост экономики продолжал идти по неопределенной траектории, как это показано на рис. 1.1. Торговый баланс страны по товарным позициям постоянно оставался дефицитным (особенно после аварии на АЭС Фукусима в 2011 году), даже в то время, когда соседи Японии, наряду с большинством развитых промышленных стран, сохраняли гораздо более высокие темпы роста. Например, во втором квартале 2015 года экономика Японии сжалась в объеме на 0,7 % в годовом исчислении, а дефицит торгового баланса по товарным позициям остался на уровне 406,6 млрд йен, поскольку экспорт, несмотря на ослабление иены, не увеличился [Ministry of Finance 2016].
Неоднозначные контуры политики
Помимо парадоксов в контурах роста — в частности, его стабильной динамики в течение более чем столетия, за которой последовало резкое затухание — новейшая история Японии также демонстрирует аномалии в формировании политики. Они, вероятно, помогут понять загадочные закономерности роста и стагнации, описанные ранее. Одним из примеров в этом отношении является японское корпоративное управление и его медленная, неспешная трансформация. Во многих частях мира изменения происходили гораздо быстрее, чем в Японии.
Сформировавшийся в 1980-х годах мощный мировой рынок ценных бумаг сменил стимулы для государств всего мира и предложил политическим лидерам золотую сделку: шанс получить на внутренние рынки приток дешевого и обильного капитала в обмен на реформы корпоративного управления и соответствующие инновации в сфере регулирования[21]. Франция и Корея воспользовались предоставившимися возможностями и провели весьма перспективные реформы с целью сделать свои фирмы более привлекательными для иностранного капитала. Япония, однако, так не поступила.
Рис. 1.1. Экономическая борьба после краха
Источники: [Ministry of Finance 2016; Table 6s-a-l; Office 2016].
В широком спектре связанных с глобализацией сфер японская политика также разительно отличается от политики многих развитых индустриальных стран, с которыми Япония в остальном схожа. Среди таких отличающихся отраслей экономики — транспорт, недвижимость, сельское хозяйство и жилищное строительство. В большинстве этих сфер политика Японии имеет тенденцию быть жесткой, политизированной и узкоспециализированной, хотя, как
