клетка и позвоночник расправились с хрустом, за которым услышал собственный затихающий, кашляющий вскриками боли голос.
Судороги становились тише, болело от каждого вздоха в груди. Он открыл глаза вновь и увидел над собой звездное небо и пар, вздымавшийся от его тела.
Он лежал на спине, голый, покрытый смешавшейся с песком, потом и шерстью кровью.
Еще миг на холодном песке, судороги ушли и усталость обрушилась на его измученное тело. Но засыпать нельзя. Если никто и не видел его, то крики услышать могли. Еще в прошлом году он почти не кричал, а стоит ли вспоминать то время, когда он был подростком. Тогда казалось, превращение длилось не больше минуты и почти безболезненно.
Медлить не стоило. Он поднялся, стряхнул песок, привязал кроссовок шнурками к руке и вошел в холодную воду, погрузился на миг с головой, чтоб оставить все лишние мысли, и поплыл по течению в сторону города.
Тело слегка покалывало от холода, расходившиеся вокруг него волны приятно шумели, сияя скользящими по ним, словно горкам из черного непрозрачного льда, звездам и луне.
Огни города приближались, сладковатый воздух сельвы наполнился горечью жженой резины и он поплыл к берегу. Здесь заканчивался дикий лес, несколько ручьев отрезали его от поля мягкой травы, по которой приятно идти босиком, а за ней куст роз у деревянного забора, маленький дом с белыми стенами, от одной из которых к столбику во дворе растянута веревка с бельем.
Он перелез через забор, чтобы не скрипеть калиткой, отвязал с руки и положил на скамейку кроссовок, снял с крючка у стены дома полотенце и вытерся. В тумбочке с ящиками для инструментов, стоявшей под летним навесом, у него был припрятан пакет со штанами и футболкой. Там же взял пачку сигарет и зажигалку, оделся и сел на скамейку, закурив, стал рассматривать в свете луны добытый из леса детский кроссовок.
– Это все, что ты принес домой, – спросила его жена.
Она незаметно вышла из дома, пока он переодевался под навесом во дворе, и прислонившись плечом к брусовым опорам крыши наблюдала за ним. Ее глаза сияли луной, а улыбка не могла скрыть поджатых губ.
Он отложил кроссовок, затянулся покрепче и выпустив дым, улыбнулся в ответ.
– Я ведь говорил, что задержусь.
– Говорил, – она вздохнула и подошла к нему, села рядом и взяла кроссовок в руки. – Это что, твое новое дело?
– Не смейся, – он отобрал кроссовок. – это… зацепка в одной истории. Это может принести деньги.
– Может, – она фыркнула и пошла в дом. – Я разогрею тебе ужин. Он принесет тебе немного сытости и тепла.
Он смял сигарету в кофейной банке, служившей пепельницей, и раскурил новую.
– Так ведь проще общаться, да, Мария? – думал он вслух. – Когда ненавидишь друг друга даже немного легче, как-будто ты ничем не обязан…
Не докурив, сжал сигарету в кулаке, бросил в банку и пошел в дом. Отражение в запотевшем зеркале ванной комнаты как и прежде в дни превращений казалось ему чужим. По волчьи широкие скулы, большой нос, темные глаза, густые брови и черная, с редкими седыми волосками, кудрявая шевелюра.
– Сбежать в лес? – спросил он свое отражение. – Забыться и остаться волком навсегда?
Он и сбежал бы, но здесь, в доме на окраине у берега реки ждала его не только Мария, но и Густаво, их маленький сын, и боялся Диего больше всего за него. Станет он оборотнем, как отец? Придется нести ему тяжкое бремя, скрывая свою личность от властей и бандитов, разыскивающих оборотней ради их драгоценной крови?
Кровь была одной из причин, почему такие как он скрывали свою сущность. Сам он часто спорил с сослуживцами по поводу теорий о крови оборотней. Почему, если она обладает лечебными и омолаживающими свойствами, те оборотни, которых изучали в шестидесятые, не привели ученых к формуле новых лекарств?
Правда, тех двоих нашли уже взрослыми. Эксперименты довели их до смерти и больше известных миру случаев исследований оборотней не было. Тела попавшихся, истерзанных учеными мужчины и женщины, сожгли, а позже, когда архивные видео породили теории заговора и нелепые сплетни, правдивость истории о находке властями оборотней стала шаткой, как городская легенда.
Большая часть населения страны давно уже забыла эту историю, но Диего работал следователем в городском управлении полиции и знал, на черном рынке кровь оборотня ценный товар.
Однажды он уже смог выйти на след оборотней, двух братьев близнецов, прозвавших свой картель ягуарами в честь животных, в которых они обращались. Диего выследил их обращение в лесу и застрелил, едва они стали людьми. Он был намного моложе и глупее. Случись это сейчас, он бы поймал этих двоих и продал. Теперь он даже знал, к кому обратиться.
Как-то во время короткой встречи, один из самых влиятельных людей в стране, генерал Моралес, намекнул Диего о том, что любая информация об оборотнях будет им дорого оплачена. Мария после того случая долго злилась на Диего за то, что упустил возможность и не бросился в ноги генерала, не попросился к нему на работу.
С тех пор помешался Диего на возможности найти оборотня и продать генералу. Ему нужно было именно найти, ведь просто взять и отдать свою кровь опасно. Генерал будет искать, чья она, не найдя никого, начнет следить за Диего, за каждым его вздохом, увидит однажды его превращение в лесу и тогда доберется до Густаво.
Лицо в зеркальном отражении было все тем же, чужим.
– Вот я и нашел оборотней, – сказал отражению Диего.
По его сердцу давно уже пробежала трещина. Волчью натуру считал он подлинно своей и она прошептала:
– Ты ведь искал оборотня бандита. Мерзавца, которого не жалко сдать генералу… ведь ты знаешь, что генерал может сделать с этими детьми…
Но человеческая часть ответила:
– Все равно.
Холодное овощное рагу ждало его в небольшой керамической плошке под бледным, мерцающим огоньком кухонной лампы. Мария курила и смотрела в окно, по звукам отслеживая его действия. Диего положил в рот ложку еды и не чувствуя вкуса, захрустел жареными кубиками батата в соусе из сладких помидор. Мяса было совсем мало и оно было сухим.
– Ты так и не рассказал, что за охренительная история с детским ботиночком? – все так же глядя в окно, сказала она.
Порой Диего удивлялся, как ее милое лицо и большие, искрящиеся любознательностью ребенка глаза, сочетались с ее характером. Щелчком пальцев Мария отправила зажженную сигарету в форточку и повернувшись к Диего, уселась на подоконник.
– Это… – Диего перестал есть, положив ложку в тарелку.
– Ну?..
