все свои наработки они не стали. Возможно, не договорившись между собой. Возможно, все еще видя во мне кого-то, кто может стать их братом по перстню.
Да, сейчас у нас конфликт. Но пройдет время, и мне можно будет сделать новое предложение, например, когда юный и горячий князь Романов осознает, каких великих целей он сможет добиться, объединившись с ключниками. Или, допустим, когда они неожиданно предложат мне спасение или помощь в ситуации, из которой я сам не найду выхода.
— Князь, обнаружено совпадение частот Людвига, — сообщил мне «Оракул», и я повернулся к дисплею ноутбука.
Рассмотрев здание красноярского аэропорта, я улыбнулся.
— Ну, кто бы сомневался, — прошептал я, и тут же нажал на кнопку, подключаясь к сети родовой службы безопасности. — Внимание всем бойцам. Активировать встроенную защиту от магии!
Ее действия не заметно, никаких уловимых взглядом полей она не создает. Однако если Людвиг окажется в зоне действия блокирующей дар защиты моих бойцов, его просто вышвырнет в настоящее время.
И вот тогда мы с ним поговорим иначе.
— «Оракул», покажи всем лицо Людвига, — приказал я, и искусственный интеллект тут же вывел всем моим людям его изображение. — Будьте осторожны, этот одаренный крайне опасен.
Слушая в наушнике подтверждения, что мои слова были услышаны, я поднялся из-за стола и направился к выходу.
— Виталя, заводи «Монстра», — приказал я, уже спускаясь по лестнице. — Мы едем в аэропорт.
— Как прикажешь, князь, — ответил Слуга.
Выйдя на улицу, я втянул холодный зимний воздух полной грудью и улыбнулся. Получится поймать Людвига или нет, мне все равно нужно встретиться с патриархом Мефодием и его игуменом.
Скорость же, с которой ключник добрался до аэропорта, говорила о том, что он не настолько быстр, как ему хотелось бы. И он не может ускоряться настолько, чтобы мгновенно перемещаться из точки в точку, а вынужден пользоваться транспортом — перемещаться по всей планете в мгновение ока даже для него невозможно. А значит, у его рода не может быть большого числа подданных.
Сев на сидение «Монстра», я кивнул Витале, и машины рода Романовых выкатились за ворота особняка. Я смотрел на сияющий в солнечных лучах город и думал о том, что есть еще один вариант, зачем Людвигу аэропорт.
Возможно, ключник намеревался встретить самолет Патриарха Московского и Всея Руси первым. Взойти по только что приставленному трапу и убить настоятеля крымского монастыря, чтобы тот не выдал своих сообщников, помогавших Татьяне Игоревне скрыться.
И само это убийство скажет об участии ключников в «смерти» великой княжны больше, чем все мои косвенные доказательства.
Глава 2
Красноярский аэропорт .
Анна Михайловна смотрела на приближающуюся землю в иллюминатор, подперев подбородок рукой. С высоты, на которой самолет сделал круг, чтобы зайти на посадку, было заметно, что город не такой уж и большой, а так и не засыпанная воронка на месте бывшей резиденции великого князя Измайлова, что не все так гладко на земле князя Романова.
Великая княжна Выборгская не была дружна с великой княжной Красноярской, все же их отцы придерживались разных политических взглядов, и дети Рюриковичей не общались между собой свыше положенного правилами приличия. Однако Соколова прекрасно помнила, каким оставалось положение жителей Красноярского княжества во время правления Измайловых. А потому представляла, сколько усилий придется приложить Дмитрию Алексеевичу, чтобы наладить быт на своей территории.
Для себя Анна Михайловна давно решила, что обзаводиться собственной территорией можно, только если речь идет об огромной власти. К примеру, если бы государь признал цесаревичем Дмитрия Романова, она бы с удовольствием поборолась за место его супруги. И, собственно, она даже попыталась — цесаревич или нет, однако Романовы — один из богатейших благородных родов Русского царства.
Но Красноярск? Слишком много труда, слишком много времени и средств нужно вложить в эти земли, чтобы хотя бы превратить его в среднее княжество. Не самое богатое, но и не самое бедное в Русском царстве.
Анна Михайловна, став супругой Герберта фон Бисмарка, получала от принца Германского рейха только недвижимость и никаких подданных. Как раз по той причине, что недвижимость — это всегда инвестиция, которую можно выгодно перепродать, в крайнем случае — подарить нужному человеку. А что делать с людьми, которые хотят сладко есть, растить детей, получать какое-то достойное образование? Их, в отличие от охотничьего домика восемнадцатого века, никому не подаришь.
Так и не сменив фамилию, она не стала для Германского рейха своей, а для Русского царства — немецкой принцессой. Обычная практика, когда дело заходит о международных браках. Однако личная собственность, полученная в дар от принца, есть личная собственность — и распоряжаться ей великая княжна Выборгская могла на свое усмотрение, естественно, в рамках законов обеих стран.
Бормотание Патриарха Московского и Всея Руси стихло. Он тяжело вздохнул, не скрывая, что готовится к крайне сложному делу. Анна Михайловна бросила взгляд в его сторону, но ничего не сказала. Отец Мефодий не стал бы его святейшеством, если бы не умел принимать трудных решений.
Шасси мягко коснулось взлетно-посадочной полосы, и самолет едва ощутимо подпрыгнул, прежде чем окончательно сцепиться с поверхностью. Великая княжна Выборгская ощутила легкое беспокойство от толчка, но оно тут же прошло.
— Вот и все, — услышала Соколова тихий голос патриарха, откинувшегося на подголовник кресла.
Нервозность главы Русской Православной Церкви не была заразна, однако Анна Михайловна все равно ощутила пробежавшие по шее мурашки. Возможно, действительно следовало отказаться лететь сюда и явиться позднее, когда патриарх Мефодий закончит выяснять отношения с Дмитрием Алексеевичем. Великой княжне Соколовой очень не хотелось оказаться причастной к чужим проблемам.
Самолет, наконец, замер на месте. От здания аэропорта покатили трап, но в глаза Анне Михайловне бросилось количество сотрудников Царской Службы Безопасности. И Романовых. Их было слишком много, как будто встречали не Патриарха Русской Православной Церкви, а как минимум террористов, решившихся угнать самолет.
Вновь накатило иррациональное чувство надвигающейся опасности, как будто великая княжна Выборгская сделала нечто плохое, и вот-вот ее в этом обвинят. Однако усилием воли Анна Михайловна загнала эти эмоции подальше. В конце концов, она ничего не делала, и ни в чем не виновна. А Дмитрий Алексеевич дружен с ее братом и отцом, он не станет предпринимать никаких угрожающих действий, прежде чем во всем не разберется.
Так что здесь происходит?
Трап подкатили к все еще закрытому люку самолета, однако ставить его на место никто не спешил. Патриарх Мефодий, только мельком
