вам обращаться? — спросил я; а то всё продавщица, да продавщица.
— Зянья, — улыбнулась пухляшка.
Ну вот вообще не удивила. Хотя по сравнению с Мискванаквадоквэ это ещё цветочки.
— А я Артём, — представился я. — Зянья, на самом деле вы бы меня очень выручили. Мне почему-то не очень хорошо…
Если по прибытию домой господа полицейские спросят о том, где я был, — а они обязательно об этом спросят, — то я без зазрения совести отвечу, что уснул на парковке возле пончиковой. А Зянья выступит в роли свидетеля. И не только не соврёт, а ещё и предоставит им доступ к записям с видеокамер.
Я же ходил на дело тенями, а за тонировкой моей броне-малыхи ничего не разглядеть. И что же получается? Приехал, взял кофе со сладким, посидел и уехал. Железобетонное алиби. Я бы даже сказал мифриловое.
— Тогда подождите буквально пять минут, я переоденусь и договорюсь со сменщицей…
Физически я был ушатан донельзя, но соображал прекрасно.
Зянья не задавала лишних вопросов, но и рта не закрывала. Поохала о том, что никогда не сидела за рулём такой огромной машины. Потом рассказала, что вызвала сменщицу, которая живёт в соседнем доме, чтобы оперативно выполнить мой заказ на сотню пончиков, и поэтому она всё успела вовремя, и что сейчас сменщица осталась, но…
Дальше я её уже не слушал, так что у меня было время поразмышлять.
Итак…
Кодекс никогда и ничего не делает просто так. Вот эту мысль надо распечатать, заламинировать и повесить над кроватью. Потому что так оно и есть! Ну правда же! Нападение на лайнере⁉ Подстава от злопамятного немца⁉ Тёрки с вороватым начальником базы егерей⁉
Пф-ф-ф-ф…
А вот та херня-с-душами, которая происходит в ацтекском храме, полагаю, на регулярной основе — вот это уже интересно. Вот это может быть веской причиной тому, что я переродился именно в этом мире, а не в одном из бесконечного множества других. Стало быть, здесь есть работёнка для Охотника. И стало быть, мне предстоит её выполнить.
Потому что, однажды приняв Кодекс в душу, ты навечно становишься его проводником. И ни смерть, ни повторное рождение, ни пресловутый отпуск — не отменяют этого факта.
А про отпуск, судя по всему, и вовсе можно забыть окончательно.
Только на сей раз нужно отнестись к разборкам со жречеством ответственней.
Сейчас мы, грубо говоря, обнулили конфликт. Сейчас я снова получил самое лучшее преимущество, которое только можно придумать — эффект неожиданности. Все те, кто огрызнулся и злоумышлял против Жихарева, мертвы. А те, кто не мертвы, ни про меня, ни про него не знают.
Да и не факт, что вообще будут стараться узнать.
На свято-пусто-место найдётся новый верховный жрец, который будет занят становлением и возвышением себя любимого, а не какими-то там расследованиями. Было и было. С него-то какой спрос? Не по его же вине пирамиду дважды выхлопали, верно?
На всякий случай надо бы ещё найти гнездо мёртвых храмовников, они жили явно не в пирамиде, поискать там записи, которые они делали. Хорошо, что я вытащил из пирамиды личные дела на себя и на Жихарева. Но вдруг у храмовников остался второй экземпляр.
Ну а пока суть да дело, я успею раскачать себя и команду. Конвейер по зарабатыванию бабла с разломов уже запущен, а остальное дело времени.
Короче говоря, вот так.
Перехожу в боевой режим.
Дзынь-дзынь, — зазвонил телефон. Я невольно напрягся. Обычно в столь поздний час мне звонил один лишь Патриарх, а от него в последнее время новости неутешительные, но-о-о-о… в этот раз пронесло.
— Да, Илюх?
— Артём, извини, я только что вырвался от своих! — настроение у индейца играло, как солнечные блики в ручейке. — Еду к вам! Что-то нужно докупить?
— Эм-м-м…
Не хотелось расстраивать индейца, но уж что есть, то есть.
— Боюсь, ты немного опоздал.
— Ой-ой! — вскрикнула Зьянья, завернув на мою улицу. — Там, кажется, полиция!
— У вас там полиция⁉ — подслушал Илхуитл. — Что-то случилось⁉
— Всё нормально, потом перезвоню, — ответил я и сбросил вызов…
Всё прошло именно так, как я и ожидал. К моменту моего приезда в доме уже шуровал особый отряд, уполномоченный совать свой нос в дела аристократов. Хотя-я-я… «совать нос» — это слишком громко сказано.
Так.
Зафиксировать произошедшее разве что.
Мужики в форме провозились с нами до двух часов ночи. Опросили всех, включая меня и Зянью, и установили следующее:
На съёмное жилище Чернова А. К. было совершено нападение вооружённой группой лиц, часть из которых являлась егерями в отставке, а личности другой части установить невозможно, из чего можно сделать вывод о том, что они такие же егеря в отставке и бла-бла-бла, и бим-бум-бам, и всё такое прочее.
К тому же, господа полицейские узнали Жихарева и фрау Гретту.
Первый нашими стараниями крутился в новостях, а вторая оказалась чуть ли не самым почётным жителем Арапахо-Сити с момента его основания.
Короче говоря, наша компашка производила самое приятное впечатление, да и к тому же нападали не мы, а на нас. И как финальный штрих в портрете добропорядочных граждан — пончики, которыми я щедро одарил служителей закона. Как следствие, вопросов к нам больше не осталось, и полиция убралась восвояси.
Если что-то выяснится, мы вам обязательно сообщим, ага.
— Ну давай, Чернов, рассказывай, — сказал Жихарев, провожая взглядом полицейские машины. — Чего узнал?
— Евгеныч, я тебя очень люблю и уважаю, но давай не сегодня, а?
Тот внимательно осмотрел меня с ног до головы.
— Истощение? — понимающе спросил Евгеныч.
— Ещё какое.
— Тогда давай-ка ты иди отсыпаться, а поговорим утром. Договор?
— Договор, — согласился я, но не стал уточнять каким именно утром. И ведь как в воду глядел!
Первым, что я услышал по пробуждению был женский крик:
— Очнулся!
Продрав глаза, я увидел Мию. Девушка сидела на стуле возле моей кровати и была в максимальной степени встревожена. На её крик в комнату почти тут же ворвались Егор и Илхуитл, — их я ещё плюс-минус ожидал увидеть, — а следом за ними мистер Ух и два каких-то совершенно левых мужика с голым торсом и чумазым лицом.
— Кхм-кхм, — прокашлялся я. — А это кто?
— Артём! — воскликнул Веневитин. — Ну наконец-то! Как ты себя чувствуешь⁉
— Нормально, — я приподнялся на локтях. — Повторяю вопрос.
