больше ни мыслей, ни чувств, лишь сплошное умиротворение и единение с природой.
Жаль, что некоторым мечтам никогда не сбыться, верно?
Я дошел до нужного дома и остановился перед ступенями, ведущими к тяжелой выкрашенной в синий двери домофона. Снова закурил, понимая, что попусту тяну время.
С другой стороны, почему бы и не потянуть?
Но стоило только кончику сигареты разгореться, как в кармане затрезвонил телефон, выдавливая из динамика до боли знакомую мелодию, от которой к горлу тут же подкатил неприятный комок.
Сплюнув, я выбросил сигарету в кусты и коснулся магнитным ключом замка домофона, после чего переступил порог, сразу почувствовав, как изменился резко воздух, из приятной прохлады перепрыгнув в удушающую затхлость, и чем выше я поднимался, тем более отчетливым становился этот смрад, набрав высшую отметку у черной металлической двери с изогнутой серебристой ручкой.
Я сглотнул. Нежелание внутри превратилось настоящий страх, заставлявший развернуться прямо сейчас и бежать прочь, пока не окажусь как можно дальше.
Но…
Ключи зашумели в замке. Я провернул их два раза против часовой стрелки и вошел внутрь.
В прихожей стояла полутьма.
Нос защекотал густой запах лекарств. Казалось, он уже въелся в стены, и вся квартира излучала эту атмосферу больничной палаты, не вызывавшей никаких положительных эмоций.
На пуфике в углу валялись брошенные мной вчера квитанции. Тарифы опять подняли, ничего удивительного.
Я тихо разулся, боясь шуметь. Будто страшился нарушать эту статичную обстановку, иначе из-за угла выскачет ужасный зверь и сожрет меня целиком.
Ох, если б так.
Стянув с себя куртку, я бросил ее на стоявшую рядом собранную инвалидную коляску и сунул ноги в резиновые домашние тапочки, еще холодные.
— Костик, это ты? — послышался из спальни тихий голос.
Сдавленный и хриплый, он едва касался пространства, готовый распасться от любого малейшего порыва воздуха. Он отдавал вонью изо рта, вызванного больным желудком от постоянного приема лекарств, и вызывал желание заткнуть пальцами уши, пронзая барабанные перепонки не хуже булавочных игл.
Я замер на пороге. Зажмурился, пытаясь согнать наваждение.
Я должен жить, должен жить…
— Костик? — повторил голос, не дождавшись ответа.
А может, просто повеситься?
