Эутимная терапия – вид поведенческой психотерапии, ставящий своей целью развитие когнитивных и поведенческих приемов получения удовольствия и достижения хорошего самочувствия.
Этот тренинг уже помог найти радость в жизни многим людям за рубежом и вполне достоин того, чтобы его использовать для помощи нашим соотечественникам. Как и в случае с другими подходами, тренинг наслаждения базируется на ряде философских, психологических и методических оснований.
Глава 2
Немного теории
Итак, тренинг наслаждения основан на определенных, не всегда однозначных, философских и психологических, теоретических и экспериментальных соображениях. Вообще все, что связано с наслаждением, вызывает у людей живой интерес и часто ведет к жарким спорам. Участники групп данного тренинга тоже не всегда сходятся во мнении о роли и месте наслаждения в их жизни.
Тем важнее нам определиться с собственной позицией относительно этой захватывающей темы.
«Я не раз слышал от Джордано в моем доме, что нет наказания за грехи. Еще он говорил, что для добродетельной жизни достаточно не делать другим того, чего не желаешь самому себе»[3], – писал в одном из трех своих доносов Святой инквизиции Дж. Мочениго. Бруно «рассуждал о плотских вещах и говорил, что церковь совершает грех, запрещая женщин, ибо с ними можно иметь дело, не впадая в грех…» – добавлял он, словно разъясняя преступный смысл сказанного. Обвинение не заставило себя долго ждать: «эпикуреец по образу жизни»[4]. В 1592 г. от Рождества Христова этого оказалось достаточно, чтобы отправить человека на костер.
С тех пор прошло много времени. Век гениев (XVII) сменился веком разума (XVIII), и они оба уступили историческое пространство индустриальной эпохе (XIX). По миру прокатились волны феминизма и борьбы за гражданские права; отгремели сексуальная революция и движения за толерантность, политкорректность, мультикультурность; близится к завершению процесс «деконструкции всех традиционных ценностей». Огонь костров – этот решающий аргумент поборников общественной нравственности – «проповедникам наслаждений» больше не грозит.
Тем не менее эпикуреизм и в наши дни ассоциируется если не со смертным грехом, заслуживающим кары небесной, то с эгоистическим асоциальным образом жизни, нацеленным исключительно на плотские удовольствия. У современных людей имя Эпикура чаще всего вызывает готовую к моментальной трансформации в осуждающее выражение лица насмешливо-вожделеющую улыбку, которой они реагируют на сообщения о стрип-шоу, легализации браков гомосексуалистов, курении марихуаны и т. п. «Если Бога нет, значит, все позволено», – вот что такое эпикуреизм. Огромную роль в культивировании данного представления – неверного при всей его распространенности – сыграло христианство, претендовавшее в пору своего утверждения на спасение человечества от греха и разврата, в которых якобы погрязли образованные язычники Античности.
Что ж, попробуем выяснить, к каким именно удовольствиям призывал Эпикур и почему отказ от них он считал неразумным. Для этого, правда, нам придется совершить экскурс в античную философию, но путешествие будет приятным. Неоспоримое достоинство классики состоит в цельности и завершенности: постановка проблем, их проработка и разрешение связаны здесь неразрывной цепью преемственности, в силу которой исследователь получает уникальную возможность взвесить все «за» и «против», разобраться в сути дела. Было бы неразумно ее упускать.
Протагор
Проблему удовольствия, точнее, счастья отдельного человека впервые в истории человечества подняли софисты и Сократ. Софистика получила распространение в VI–IV вв. до н. э. в связи с потребностью в образованных людях. В то время греческая демократия переживала пору расцвета: первейшей обязанностью свободного (гражданина) являлась способность управлять государством (полисом) – участвовать в судопроизводстве, работе народного собрания и военных кампаниях, доходчиво и ясно выражать свое мнение по любому общественно значимому вопросу и т. д. Все это требовало развития целого комплекса умений и навыков, обозначавшегося в Греции словом калокагати́я (гармоничный) (прекрасный человек). Калокагатос (идеальный гражданин) должен был уметь читать и писать, владеть искусством риторики; знать математику, сочинения поэтов и драматургов, Соло́новы таблицы (законы); играть по крайней мере на одном музыкальном инструменте, рисовать или ваять, быть физически развитым (заниматься пятиборьем), преуспевать в военном деле.
Выработка столь многочисленных гражданских доблестей, естественно, требовала свободного времени. В классическую эпоху благодаря рабству граждане им обладали. Досуг обозначался словом схолэ – школа. Ранние софисты были первыми профессиональными учителями, точнее – «школами на двух ногах». Они странствовали по Греции, готовя юношей к исполнению гражданского долга.
Протагор, один из самых известных и уважаемых софистов, так определял свое ремесло: «Наука… это есть сноровка в домашних делах, благодаря ей можно наилучшим образом управлять собственным домом, – а также в делах общественных, – благодаря ей можно стать всех сильнее в поступках и в речах, касающихся государства»[5].
Итак, всесторонне и гармонично развитый человек, которого эпоха Возрождения провозгласила целью не только общественного, но и (в качестве микрокосма) универсального, вселенского развития, в Античности был хорошим гражданином. Позднейшее развитие софистики, особенно ирония Сократа, выявило проблематичность данного идеала.
«Человек есть мера всех вещей – существованию существующих и несуществованию несуществующих», – гласит знаменитый афоризм Протагора[6]. Велик соблазн истолковать его как открытие человеческой личности, утверждение ее самоценности и т. п., однако смысл тезиса Протагора иной. Человек рассматривается им как существо, жизненный мир которого – представления, убеждения, установки, мотивы и т. д. – ограничен чувственным восприятием. И поскольку чувственное восприятие субъективно – то, что одному приятно, другому доставляет неудобства, а то и страдания, – объективной истины, утверждал философ, не существует. Человек, то есть его ощущения, есть мера всех вещей, а значит, истинно все. Сам Протагор использовал данный тезис в риторических целях: для обоснования диалектики – искусства выявлять противоположность любого суждения, в котором так преуспели софисты. Вот дует ветер, один ежится при его порывах, другой, напротив, с удовольствием подставляет ему лицо. Так каков ветер сам по себе? Он холодный или теплый, приятный или неприятный? Никакой. Все зависит от точки зрения. Любое определение истинно, поскольку базируется на восприятии человека.
