Охотник давно не ходил в плавание, ведь последние несколько лет он странствовал по чужим землям. Прошёл всю южно-восточную часть Срединного материка. В Поморе он то и узнал про заплывший так далеко, корабль роглов. Долго искал и всё-таки вышел на Тормуда.
Дождь заливал глаза, потоки воды с неба лились не переставая второй час. Двадцать сильных гребцов неустанно сидели на веслах, не давая волнам опрокинуть драккар.
Никто не страшился смерти, все верили, что в загробной жизни будут восседать с Рогом за одним столом. Мрачные лица мужчин говорили лишь о том, что они не готовы были погибнуть бесславной смертью, утонув в море.
Темно-синяя, почти чёрная волна накрыла драккар, но он словно упрямый летучий змей взлетел задранным носом ввысь, на волну.
Сквозь шум бури Равн расслышал зов — это несносный Стефан, несмотря на зелёную болезнь, от которой его уже вывернуло не один раз, пытался добраться до носа корабля. Новая волна чуть не смыла рыжего монаха, но его упёртости можно было только позавидовать.
— Рафн, что ты здесь делаешь? Ты сошёл с ума? — прокричал сквозь ветер Стефан.
— Нет, если судно потонет, не хочу уйти с ним под воду.
— О,тогда я останусь с тобой.
Равн почти не удивился, ведь за много лет дружбы монах ни разу его не предал. Их первая встреча произошла неожиданно, а дружба завязалась со взаимовыгодных отношений.
Глава 2. Пленница
Буря стихла к утру. Неспокойная ночь вымотала всех и гребцы спали на своих местах, выполняя приказ капитана — отдыхать.
Равн всё также сидел на носу корабля, вглядываясь вдаль. Плыть им предстояло ещё две декады и то, если попадут в Пурпурное течение, которое как раз в это время года меняло направление. Его появление сопровождалось неярким свечением из глубины, а всё потому что оно, огибая Южный материк подхватывало большую часть медуз, и несло их мимо берегов Киртеры и Оголаса. От чего и и создавалась видимость будто под водой протекал луч пурпурного света.
Весна в этом году выдалась неожиданно тёплой, зима унесла с собой большую часть бурь, но Грозное море славилось непредсказуемостью. Поэтому Равн и смотрел на горизонт, чтобы издалека увидеть надвигающиеся тучи.
Стефан дремал рядом на палубе, свернувшись калачиком словно кот. За время путешествий он привык спать где угодно и когда угодно. Э'нгыр прикорнул на плече охотника, отсыпаясь за двоих. Он вообще не был морской птицей и новое путешествие переносил крайне тяжело, но желание встретиться с бывшей хозяйкой пересиливало все сложности пути.
Сам Равн мог не спать сутками, за него отсыпался Э'нгыр, их необычный тандем временами был очень полезен.
— Пс-с.
Равн оглянулся, но не увидел никого кто мог бы его позвать.
— Эй… ты… да-да ты.
Равн присмотрелся ещё раз: молодая рабыня, связанная общей верёвкой с остальными рабами на палубе корабля, подавала знаки, чтобы он подошёл.
Иметь дело с чужими невольниками не самое благородное дело. Равн знал, что Тормуд специально в последнем плавании напал на корабль киртерян, чтобы набрать молодых рабынь — в утеху себе и в помощь новой жене.
— Ты че оглох что ли?
Настойчивый шёпот не отставал. Охотник привстал, ещё раз осмотрелся и, ловко спрыгнув на палубу, бесшумно подошёл к странной девице.
— Что шумишь? — спросил он, понизив голос.
— Помоги мне, — так же шёпотом ответила ему пигалица. По другому он и не мог её назвать.
"С каких пор Тормуд стал брать в рабы ещё и детей?" — Равн за то и уважал этого северного вождя — в нем ещё осталась немного сострадания в отличие от остальных вождей семейств.
— С чего я должен тебе помогать?
— Я будущая глава знаменитого дома Милославских! Тебе заплатят много самоцветов за меня.
— Будущая, но недействующая. Где гарантия, что мне действительно заплатят?
— Я единственная дочь Яна Милославского! Единственная и любимая! Хоть сто самоцветов запроси отец не пожалеет ради моего спасения.
Девушка упрямо вздернула носик, не желая сдаваться.
— Что-то я сомневаюсь в том, что у Милославских хотя бы половина есть из названной суммы.
— Что? Да что ты о себе возомнил?
Сидя на палубе, со связанными руками, в грязном платье и растрепанными волосами, она продолжала себя вести так, будто это он просил у неё помощи, а не наоборот.
— Мне кажется, тебе пора смириться с участью рабыни. Я не пойду против Тормуда пока нахожусь на его корабле… так что прости.
Девушка возмущённо фыркнула и отвернулась.
Равн вернулся на место, спиной ощущая прожигающий взгляд. Он помнил, что говорили киртеряне об этой семейке: жадные, глупые и просаживающие сотни самоцветов на балы и выпивку.
Судьба порой сама всё расставляет по местам: и наказание, и награду.
******
День за днём тянулись медленно и однообразно. Тормуд чаще всего сидел на корме в своём шатре из шкур, периодически прохаживался по палубе, словно проверяя владения. Гребцы, зная крутой норов трезвого вождя, старались не попадаться под руку. Хуже всех приходилось рабыням. Связанные одной верёвкой, лишённые возможности свободно передвигаться они днем и ночью сидели на палубе. Трюм набитый под завязку ворованным добром уже никого не вмещал.
От вяленной рыбы тошнило, но роглы славились воинской мощью, а не поварским мастерством. Хотелось вкусной еды, свежего хлеба, парного молока. Равн помнил как в детстве Торбъёрг каждое утро наливала ему козьего молока с куском хлеба, и хоть он никогда её не признавал и не считал за мать, сердце всё же тоскливо заныло по тем временам и упущенной возможности проститься с ведьмой. Как никак она вырастила и воспитала его. Жива ли Торбъёрг сейчас?
Его размышления прервал ритмичный стук барабанов, это Стефан опять развлекал рабынь своими сказками и легендами. У монаха неплохо получалось держать темп за счёт отбиваемого ритма на барабанах, и голос вроде тоже не был противным, но всё же Равн считал старого Талэка лучшим рассказчиком.
Даже сейчас, когда он услышал какую легенду рассказывает Стефан мысли вновь унеслись в прошлое.
Когда-то тысячи лет назад в Запределье встретились два божества и полюбили друг друга. Бог Арунд и богиня Оломаи поклялись в вечной любви друг другу, а результатом этой любви стал наш мир Волорокам. Они нарекли ему имя в честь волшебства и магии, которым обладал созданный ими народ — рундолы.
Они жили и процветали, становились умнее, их мир обретал всё большие знания, сила магии не знала границ. Всё было идеально в этом мире. Боги частенько спускались к своему народу и беседовали с
