ней Одержимая, разрезав свой живот и проникнув в рану правой рукой, вытягивала из неё черные шевелящиеся сгустки, которые попадая на пол, оживали и расползались от неё в стороны. Все время Аглая что-то говорила на не знакомом языке, словно это были проклятия. Или колдовала. Федька, испугавшись, что проклятие падут и на него, и заметив его, Одержимая скорее всего его превратит в облученного, исковерканного мутанта, какие сейчас населяют сожженные леса Чертового Бездонья, решил бежать. Но тут Аглая заговорила гортанным человеческим языком, но не своим голосом, понять который Федька уже мог и потому еще задержался. А говорила она следующее, вроде обращаясь к кому-то, но парню не видимому:
- Хижина. Хижину нашла. Она черная, как и все вокруг, все вокруг в пепле. Но она одна уцелела, не понятно как. Вроде деревня тут была. Я зашла в нее. Все разложила, приготовила, дверь заперла, а сама, нашла укромное место, невидимое. Туда спряталась. Ждать стала ребенка. А он все не шел. День прошел, настала полная густая тьма ночи. И я, измучившись, решилась спать, как почувствовала схватки. И боль пришла. Я себя не могла слышать, только ребенка. А он выходить стал. Тогда пришли чудовища. Я их не видела, но чувствовала, а они чувствовали дитя. Поэтому пришли. Убить его и меня. Им нужна была кровь. Я боялась. Сильно боялась. Хотела, что бы ребенок остановился, чтобы боль стихла хотя бы на время. Но это уже нельзя было остановить. И тогда пришел ОН! Огненный демон! Он потребовал мою душу в обмен на спасение ребенка! И я согласилась. Я согласилась отдать свою душу. Отдала то, чем не пользовалась давно, потому что её выжгли люди! Утопили в ненависти и сожгли раскаленным железом злобы! А я к ним испытывала отвращение, словно они черви земляные! Насылала на них раздор и проклятия! А они подчинялись моей воле. И так было, пока демон не овладел мною, и я не разрешилось его дитя. А после душу продала, чтобы спасти его. Я спасла его, что бы ты отблагодарил меня!
Федька услышал, как воздух затрещал разрядами электричества, видел, как натянулись жилы на шее Аглаи, и как потом её разорвало в воздухе. Видел черное мерцание вместо Одержимой и видел, как оно утянулось, словно было облаком в шахту вентиляции.
- Федька тогда очень испугался. – Протянул после некоторой паузы Леша. – Он спустя некоторое время, когда начались эти нападения на бункер, все же решился и рассказал эту историю. Старейшины тогда сказали, что это козни Одержимой и велели найти её останки для захоронения. Но как понятно, не нашли ничего. С тех пор поговаривают, что Аглая часто навещала бункер, вернее их жителей, чтобы напугать или проклянуть болезнью.
Так прошел еще один день в пути – Леха беспрестанно травил сказки, Ерофей делал вид, что внимательно слушает. Лопарь с этими двумя шел отдельно и молчал. А на следующий день, они, резко выскочив из-под серого покрывала туч, под тонкий луч солнечного света, очутились перед Хижиной, что была на Великих Пустошах.
Надо сказать, что это действительно была хижина, с одной дверью, без окон, с покатой деревянной крышей и деревянными стенами. Внутри, когда они отрыли дверь, обнаружилась одна комната, дощатый стол и сбитые из досок стулья. Было влажно и прохладно. Они вошли внутрь, тут им предстояло провести три дня. Чтобы спасти оставшихся людей в бункере.
Расположились. Леша продолжил травить разговор:
- А я тебе говорю, что сюда сбросили атомную бомбу. Да ты сам посмотри, сколько вокруг пепла. Да и деревья стоят сожженные. Это точно бомба!
- Да какая бомба! – Вдруг в разговор вмешался Лопарь. - А то я не знаю, как выглядит ядерный взрыв и что после него бывает! Да вокруг нас на десятки километров нет ни одной воронки. Да и откуда им тут быть, когда не было взрыва. Не бомба, не бомба убила тут все.
- Ну а что тогда, раз не бомба? – Насупившись, ответил Леха.
- А я скажу тебе, что это было. Я как то слышал от случайного человека, который мимо нашего бункера проходил, да попал под действие Лешего и еле живым выбрался. Ты, возможно помнишь того странного мужика, что с колючей бородой крутился у нас на фермах пару дней а после пропал. – Ему в ответ сразу двое утвердительно кивнули. – Так вот, он говорил, что у нас тут не ядером все разбомбили. Он так же, как и мы не видел ни одной воронки на сотни километров вокруг. Но рассказывал, что был у него один знакомый, со странным именем «Ракетчик», так вот он говорил, что есть такое оружие, которое запускают, как простую ракету, но она не взрывается. Но когда подлетает к цели, образует странную такую воронку, он её тогда назвал словом «червоточина», которая истончает мембрану между мирами, и тогда, с той стороны, может прийти кто угодно. Он так же говорил, что нашли такое место, что ад может показаться легким пикником в сравнении с ним. Что, приходя в этот мир, те страшные чудовища, перетаскивают кусочки своего, обожженного и ядовитого. И что земля при этом не страдает, но твари из потустороннего уничтожают все вокруг. И что это место, куда прилетает та ракета, становится худшим местом на земле, а люди, проживающие там, сами постепенно становятся как те твари.
- Ох уж и врун, этот твой «Ракетчик»!
- И не мой он вовсе! Это так тот мужик рассказывал, а я верю в то, что он многое повидал. Да и смысла не было ему все это придумывать. Да и как такое вообще можно придумать!
- Ага. – Все еще недоверчиво отозвался Лопарь. - А что еще он рассказывал?
- Говорил, что провалы эти меж мирами, так до конца и не затягиваются, что могут появляться периодически, то в одном месте, то в другом, а уж оттуда может такое повылазить. Он говорил, что тут у нас есть такие проявления зла, что не могут быть в других местах, там, где взрывались ядерные боеголовки.
- Это что же получается, что тут у нас особая зона? Что мы единственные в своем роде? И даже можно нас в книгу особую записать – в Красную?
- А ты бы не сильно радовался! Тут особо нет хорошего. Ты же
