Но уходили не все. Хани и Чани любили в шторм стоять на площадке наблюдательной башенки на конце мола и смотреть, как волны с грохотом налетают на камни, поднимая вверх фейерверки сверкающих брызг, как летят прямо в лицо клочья пены. Так легко было представить, что стоишь ты на стремительно несущемся по волнам корабле. Ветер бьет прямо в лицо, точь-в-точь как сейчас… И скоро ты увидишь что-то таинственное и опасное… Первым корабль увидел Чани. Он вообще все замечал первым, но Хани не завидовал старшему брату.
— Смотри!
Хани, закрывая глаза руками от летящих брызг, вгляделся.
— Галера, — согласился он.
Чани прищурился и, немного подумав, определил:
— С юга.
— А ты откуда знаешь?
— Сам догадайся.
Хани пожал плечами.
— Не, не вижу.
— Эх ты, знаток, — насмешливо бросил Чани. — Посмотри на носовую фигуру. Неужели забыл, что орлов только на юге ставят?
— А…
— Вот только флаг я что-то не могу разглядеть.
— Черное с золотом. Золотой Факел.
Чани наморщил лоб, вспоминая.
— Это значит… Это значит… Тан-Хорез?!
Хани всплеснул руками.
— Ух ты! Настоящие волшебники! А ведь они раньше к нам никогда не заходили. Слушай, побежали посмотрим, я никогда не видел живых колдунов, а говорят, там у них все колдуны, нет, правда, пошли?!
— Действительно интересно, зачем он к нам заявился. Конечно, вид у него не блестящий…
И в самом деле галера выглядела так, словно только что вырвалась из тяжелейшего боя. Борт ее был проломлен, вместо мачты торчал жалкий зазубренный обломок, корму, похоже кто-то долго и старательно глодал. И двигалась галера как-то странно, рывками.
— Здорово же ее потрепало штормом, — с видом знатока заявил Хани.
— Штормом? — недоверчиво переспросил брат.
— А то чем же?
— Мало ли, — уклончиво ответил Чани.
— И правда! — глаза Хани загорелись. — Как я сразу не догадался. Не иначе, как Морской Король тут колдовал!
— Брось, — махнул рукой Чани. — Вечно ты выдумываешь всякий вздор. Тебе постоянно волшебство мерещится.
Что правда — то правда. Но посудите сами, разве может быть иначе, когда живешь в таком городе? Хани действительно повсюду видел колдунов и волшебников. Ведь в каждой сказке говорится о них! И эти сказки были еще более увлекательны потому, что взрослые запрещали говорить о драконах и привидениях. Но когда идешь по кривой узенькой улочке к порту, так и кажется, что вот-вот из-за поворота выскочит… Ну, гном хотя бы… А вот брат в это не верит. Но тогда на что он намекает?
— Может, и мерещится, а может, и не мерещится. Ты же сам говоришь, что здесь что-то не так.
— Я не говорю ничего, я сам не знаю.
— Ну так пойдем и посмотрим. Это же так просто.
Чани усмехнулся.
— А что? Пойдем. Все равно галера сейчас пристанет к пятому причалу. И ты сам убедишься.
— Ха, знаток. Еще бы, ведь в Купеческой гавани все остальные причалы развалились.
В этот момент галера проходила как раз мимо них, и Чани увидел стоящую на корме фигурку, закутанную в длинный черный плащ. Ему показалось, что человек этот пристально смотрит на него. И что он уже где-то видел эту… Где-то он ее видел?..
3. МОРСКОЙ КОРОЛЬ И ЕГО СЛУГИ
Морской Король, откинувшись на спинку трона, потянулся и сладко зевнул. Приподнял корону и с удовольствием поскреб начавшую пробиваться лысинку, — что поделаешь, возраст, не так давно шестьсот сорок два стукнуло. Это вам не шутки. Он вздохнул и поправил висящую на груди голубую жемчужину, оправленную в золото, — символ власти над морем.
— Так, говоришь, ушли? — переспросил он.
— Истинно так, — вильнула хвостом Тигровая. — Собственными глазами видела. Ушли-с, ваше величество.
Король уныло посмотрел на украшенные кораллами стены тронного зала, хлюпнул носом, утерся рукавом парадной мантии и приказал:
— Особа, особо приближенная, приблизься.
Белая акула подплыла к самому трону.
— Как же ты так?
Акула развела плавниками.
— Я это… Того… А они того… И этот, который…
— Этот-метот! — завизжал Король, вскакивая на сиденье и топая ногами.
— Бездельники! Тунеядцы! Интриганты! То есть интриганы, — уже менее уверенно, а потому значительно тише добавил он. — Ничегошеньки сами не можете, один я всюду сам поспевать должен. А я не могу. Один я. И старый, устаю теперь быстро. Помощнички, чтоб у вас всех жабры повысохли.
— Совершенно верно, — поддакнула Тигровая. — Ничего ей поручить нельзя. Все провалит, все испортит.
— Сама хороша! — обрушился на нее Король. — Не могла помочь?!
— Чего? — не поняла Тигровая. От удивления у нее даже глаза начали косить.
— Помочь, говорю, не могла, чудо полосатое!
Король уставился на нее, потом рухнул обратно на трон, ударился о подлокотник, ойкнул и плаксиво сказал:
— Нет, не могу больше. Тьфу на вас на всех, идиоты. Уйду. Брошу все и уйду. Я старый, у меня кости болят. Пропадайте тут без меня, погибайте. А меня Хозяин Тумана давно к себе зовет.
Тигровая даже всхлипнула.
— Не надо. Только если уж вы решили, — глаза ее хитро блеснули, — оставьте мне на память о вашем величестве, на добрую память, голубую жемчужину. — И она утерла слезы плавником.
— Ну вы это… Того… — промямлила Белая. — Не надо… Куда мы-то без вас…
— Да, — подтвердила Тигровая. — Нам будет очень без вас плохо. Но мы попытаемся справиться. Только жемчужину не забудьте мне отдать, вам она и не нужна уже будет…
Король кивнул.
— Сейчас отдам. Вот только руки помою и отдам. Куда вы без меня денетесь? Ведь пропадете же… Погибнете… И пробовать не надо, все наперед известно. Только это меня и держит, мое доброе сердце и чувство ответственности. — Он назидательно поднял кривой палец. — Не могу же я вас бросить на произвол судьбы. — Он закряхтел и снова почесал под короной. — Ладно, значит, как у нас обстоят дела?
— Разрешите доложить? — щелкнул плавниками Молот.
Король устроился поудобнее и милостиво кивнул.
— Валяй.
— На настоящий момент диспозиция такова: хотя противник и не был уничтожен, его удалось отбросить к берегу и намертво заблокировать в порту. Наши потери в операции минимальны. Выйти из порта неприятелю не удастся, однако все наши попытки штурма данного пункта до сих пор успеха нам не приносили. Поэтому нужны более решительные меры.
