от обычных правил и играть «без сюрпризов», партия «Осады Глерона» несколько затянулась. Шансы на победу пока были примерно равны.
За высокими стрельчатыми окнами библиотеки Пале-Де-Фреллона, городского поместья Де Шарраков, хлестал ливень, который и стал для герцога предлогом затянуть визит, а для барона — подольше пообщаться с давним боевым другом и оставить его ночевать. Теперь Дени и Гильом сидели за игровым столиком, попивали чудесное офрейнское вино, которое наливал им Мигуэль, слуга барона, ловкий и подвижный мальчик лет девяти, и беседовали о политике. Дождь громко барабанил по крыше и стеклам, и от этого жарко натопленная библиотека, несмотря на огромные размеры, казалась уютной.
— Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне, Гильом, — отозвался барон и перевел взгляд на доску. — Больше того, я никогда этого не скрывал. Алхимик на юго-восток, — он тоже передвинул фигуру. — Кажется, твой приор убит.
В библиотеке баронского дворца стоял густой полумрак. Яркими пятнами света, нарушающими его, были лишь огромный пылающий камин и окруженный канделябрами игровой стол, за которым сидели барон и герцог. Полумрак вокруг них был настолько густым, что высокий потолок библиотеки утопал в темноте, а лабиринты книжных шкафов казались зловещими. Не менее зловещими казались и два черных силуэта, склонившиеся над игровой доской.
Великий герцог Гильом Де Тайер, двоюродный брат короля Максимиллиана Третьего и второе лицо в линии наследования трезеньельского престола, был достаточно молод. На вид ему было всего лишь около тридцати пяти лет. В отличие от многих представителей трезеньельской знати, Великий герцог не стремился неукоснительно следовать за последней модой. Темно-пепельные волосы Гильома были по-военному коротко подстрижены, они совершенно не скрывали шрамов на его лице. Один из шрамов тянулся от левого виска к переносице, второй пересекал левую щеку от уха и доходил до самого подбородка. Аристократическое, с тонкими чертами лицо Великого герцога было тщательно выбрито. Карие глаза смотрели цепко и холодно.
Одет Гильом Де Тайер тоже был достаточно просто. Вместо броского парадного платья, расшитого, согласно нынешней моде, кружевами и разноцветными лентами, герцог приехал с визитом в удобном костюме для верховой езды. На нем был камзол из темно-синего бархата со скромной серебряной вышивкой, штаны, подшитые изнутри кожей, чтобы лучше держаться в седле, и высокие охотничьи сапоги.
Манеры герцога двигаться и разговаривать тоже выдавали в нем, скорее, человека военного нежели искушенного придворного, а весь его вид говорил о нем, как о хозяине положения, который привык, что все его слушают и подчиняются.
Тем не менее владелец поместья, барон Де Шаррак, мог себе позволить некоторую вольность в общении со столь знатной особой. Баронский титул его предки получили около пятисот лет назад из рук самого короля, и поэтому подчинялись напрямую только правящему монарху. Это обстоятельство наделяло род Де Шарраков определенной независимостью и почти непомерной гордостью.
Барон Дени Де Шаррак был лет на пять постарше своего высокого гостя. В этом высоком широкоплечем мужчине тоже угадывались манеры человека, когда-то посвятившего себя военной службе, но уже давно ушедшего на покой и теперь всецело погруженного в придворные интриги. Изящные руки, которыми он с рассеянным видом передвигал фигуры, были тщательно ухожены, ногти на них — аккуратно отшлифованы и подпилены. Пожалуй, единственной данью военному прошлому в облике барона были темно-каштановые волосы с проседью, отпущенные до плеч и связанные сзади в хвост — еще одну традиционную прическу солдат Трезеньеля. В отличие от чисто выбритого герцога Дени Де Шаррак носил небольшую бородку по последней дворцовой моде. Эта каштановая бородка клинышком придавала его лицу насмешливо-добродушное выражение, ярко контрастировавшее с холодным и жестоким взглядом синих глаз.
Барон был одет в атласный домашний камзол фисташкового цвета, расшитый золотистым кружевом, и такие же ренгравы, из-под которых были видны белоснежные шелковые чулки. На ногах барона были изящные туфли на небольшом каблуке, украшенные бантами и позолоченными пряжками. Несмотря на кажущуюся фривольность облика, в манерах барона было что-то, что не оставляло сомнений в том, что это человек жесткий и властный, привыкший получать то, чего он хочет, и притом немедленно. Выражение его лица, холодное и жестокое, не спасала даже любезная улыбка, обращенная к гостю.
— Еще не все потеряно, — герцог небрежно снял с доски изящную фигурку рыцаря, выточенную из алого коралла, и бросил куда-то в сторону. Из полумрака вынырнул Мигуэль. Он ловко поймал фигурку и снова спрятался в темноте, чтобы не мешать игре хозяина и его гостя.
— На этот раз я настроен решительно и у меня есть план, — продолжил Гильом. — И вопрос тут только в том, поддержишь ли ты меня. Мой сенешаль бьет твоего алхимика.
— И правда, — усмехнулся Дени и так же небрежно бросил в темноту снятую с доски фигурку мага из гематита, которую маленький слуга тоже ловко поймал. — Но тогда мой король воров движется на юг, и твоему герцогу конец. Похоже, я выиграл, Гильом.
Великий герцог кивнул в знак согласия и продолжал испытующе смотреть на собеседника. Наконец, барон сдался:
— Учитывая настроения при дворе и нашу старую, закаленную в боях дружбу, я готов поддержать тебя, мой принц, — церемонно произнес он.
— Я ценю твою верность нашей дружбе, — кивнул Великий герцог с улыбкой. Титул, с каким к нему обратился барон, польстил ему. — Завтра утром обсудим детали.
Ударил гром, и полумрак сводов библиотеки на долю секунды осветила молния. Мигуэль закричал и выронил серебряный поднос, на который он складывал снятые с доски фигуры. Искусно вырезанные из коралла и гематита черные и красные герои «Осады» — рыцари, пехотинцы, алхимики, воры — с громким стуком посыпались на паркет.
Барон и герцог вздрогнули. Слуга, дрожа и всхлипывая, упал на колени.
— Мигуэль, что ты себе позволяешь?! — в ярости начал барон.
— Прости меня, господин! — было непонятно, чего маленький слуга боится больше, грома или гнева хозяина. — Когда ударила молния, я увидел там, в окне, чье-то лицо! Кто-то подглядывал за вами!
Барон выругался и вскочил:
— Я сейчас же прикажу прочесать весь парк! Он не мог далеко уйти!
— Спокойно, друг мой, — остановил его герцог. — Для шпиона это было бы слишком примитивно. К тому же мы не сказали друг другу ничего такого, что могло бы кинуть на нас хоть тень подозрения. Так что, кто бы там ни был, можно поискать следы
