Я сидел рядом с куском разрушенного металла, который, казалось, подвергся воздействию разрушительной силы. На загадочном устройстве мигало ещё несколько лампочек, но сама вещь была серьёзно повреждена и не подлежала ремонту. На самом деле я мог сказать, что оно было далеко не целым, что примерно половина материала, необходимого для формирования его первоначальной формы, отсутствовала. Земля вокруг была распахана, словно эта штука упала с высоты.
Значит она прилетела с неба, принеся меня с собой и рухнула вниз. Или само падение, или удар, а может и то и другое привлекли их внимание. Те, кто приближался, намеревались либо помочь, либо по мародерствовать.
Я был мелким и юным. Я опознал то, что лежало рядом со мной, как остатки того, что окружало меня в смутных, сменяющихся воспоминаниях, которые были единственным, что осталось у меня от моей прежней жизни. По-видимому, я находился внутри не просто так, и тот факт, что я был здесь, на открытом месте, с разрушенными обломками рядом со мной, говорил о том, что я ещё не был готов для того, чтобы находиться снаружи. Я мог быть уязвимым.
Я поднялся на ноги и моё тело повиновалось мне, как я того и хотел. Я огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия, но мои возможности были ограничены. В грязи не лежало крупных камней, а разрушенный металл не разорвался и не разломился на пригодные для использования куски. Осматривая его, я заметил знак: два ряда пересекающихся линий, «ХХ». В то время, это ничего для меня не значило, поэтому я не стал заострять на них внимание.
Огни уже приближались ко мне, и сквозь шум ветра я слышал механический рёв двигателей. Нескольких. Пора было покидать это место. Я мог наблюдать за ними издалека, и показаться в случае, если решил бы, что эти пришельцы не враждебны.
Я выбрался из борозды, пропаханной в земле при моём появлении, и, пригнувшись, направился к ближайшему небольшому возвышению. Я взобрался на него на животе, повернулся, вжавшись в пыль, и посмотрел туда, где осознал себя.
С грохотом появились две гусеничные машины: большие и тяжёлые, похожие друг на друга, но не идентичные, с краской, выцветшей в одних местах, и поврежденной в других. Я опознал следы, оставленные песчаными бурями, ржавчину и отметины от попадания баллистического оружия.
Двери открылись и темноту прорезал свет. Девять фигур выгрузились из транспортов: двуногие, похожие на меня, но я сразу понял, что они не одного со мной вида. Их движения были медленными и неуклюжими, и они были закутаны в одежду, защищающую от холода, и, возможно, других экологических опасностей. Каждый из них носил защитные очки и маски, которые, по-видимому, были предназначены для облегчения дыхания. Я сделал экспериментальный вдох, впервые сознательно сосредоточившись на нем, но, хотя я и ощутил в воздухе горечь, это не доставило мне никаких проблем.
Каждая из фигур также держала оружие. Оно выглядело грубо, стреляло пулями и было похоже на то, что висело на их транспортах. Я еще не проверил крепость своего тело или способность к восстановлению, поэтому оставался настороже. Также я отметил про себя, что инстинктивно понял назначение этих предметов, а также представляемую ими угрозу, и, оставаясь вне поля зрения прибывших, наблюдал за их перемещениями и определял углы, под которыми кто-то мог ко мне приблизиться. Мои глаза следили за происходящим, а мозг анализировал: подойти с северо-запада, использовать первую машину в качестве прикрытия, обойти её спереди и схватить сзади ближайшего. Вытащить из-за пояса нож, перерезать позвоночник, толкнуть в соседа, бросить нож в ту, которая слегка прихрамывала, схватить оружие соседнего…
Именно в эти мгновения, на этом высоком плато, я впервые начал понимать цель, ради которой был создан.
— Во имя всех дьяволов, что это? — спросил один из них, склонившись над обломками. Я сомневаюсь, что кто-то из его спутников мог услышать эти слова, так как они находились от него довольно далеко, но я смог понять все, что было сказано, даже со своего укрытия.
— Похоже на Имперскую технику, — ответила хромая, осторожно протягивая руку. Однако до металла она так и не дотронулась, а посмотрела на горы на юге, словно ожидая, что сейчас последует какое-то наказание.
— Давно ты стала экспертом по Имперским технологиям? — фыркнул первый.
— Ты когда-нибудь видел что-либо подобное? — спросила вторая. — Я не узнаю ни одну из этих частей.
— Если что-то Имперское упало с неба и разбилось, то они придут, чтобы забрать это, — вмешался третий, едва скрывая нервозность в голосе. — Либо мы забираем это и валим отсюда, либо просто валим. Но здесь нас быть не должно.
— Если бы эта штука была для них настолько важна, они бы не позволили ей здесь разбиться, — парировал первый. Но даже он посмотрел в сторону гор. Однако его слова меня озадачили. Почему тогда я оказался здесь?
— Не знаю, — неуверенно протянула вторая, выпрямляясь и отступая от обломков. — Я считаю, что это слишком рискованно.
— Мы сейчас смотрим на целое состояние! — настаивал первый.
— Да ну? — вторая повернулась к нему. — Как мы сможем забрать это и продать, если даже не знаем, что это за барахло? Мы просто нарисуем себе на спинах мишень для тех людей, которые будут искать пропавшую технику.
До меня донесся какой-то звук. Он был пронзительным, в нем слышался отголосок силы.
— Я не оставлю это здесь. Затаскиваем обломки в вездеход, — сказал первый, подняв своё оружие.
Звук нарастал. Он был уже не просто пронзительным, а оглушительным. Я посмотрел вверх, но не смог ничего разглядеть сквозь облака. Неужели они действительно ничего не слышат?
— Ты мне не командир, Аберат, — ответила вторая и, хотя её оружие не было нацелено на первого, оно сместилось в его сторону. — Я не…
— Эй, вы слышите? — спросил третий, наконец подняв голову. Остальные полдюжины фигур, собравшиеся вокруг, очевидно ожидая, пока их лидеры примут решение, тоже подняли головы. Некоторые вскинули оружие.
Облака разошлись и появилась золотая молния.
Мои глаза и мозг какое-то мгновение пытались понять, что именно я вижу. Затем мне удалось опознать его: летательный аппарат, демонстративно украшенный таким образом, чтобы подчеркнуть роскошь и царственность и отвлечь внимание от разрушительной силы, которую он в себе таил. Я заметил оружейные отсеки и подвешенные в них крупнокалиберные пушки, намного превосходящие те, которые сжимали падальщики. Но не они привлекли моё внимание.
Оно устремилось к по-отечески сияющей золотой фигуре, которая выскочила из корабля и приземлилась на землю.
У падальщиков не было ни шанса. Один из них, чей примитивный мозг среагировал на угрозу, нажал на спусковой крючок оружия и сделал несколько безобидных выстрелов вслепую в небо. Остальные просто неподвижно стояли. Их лица были скрыты, но их обмякшие конечности указывали на мощную смесь ужаса и благоговения, что держала их на месте.
Светящаяся фигура приземлилась, гигант по сравнению с ними, и я почувствовал волну силы, которая разошлась от него. Все падальщики упали, словно марионетки у которых разом перерезали нитки.
