Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Германа. Эльф сидел в кресле-качалке под открытым небом, напротив входа во флигель, примыкающий к зданию Барака, курил сигарету и читал. Довольно толстую бумажную книгу. Нору разобрало любопытство – что может читать подобное существо? – но подойти и спросить она постеснялась. Постеснялась или побоялась? Было в нем нечто, заставляющее ожидать подвоха. Грубости, хамства, ехидства – да чего угодно! Причем абсолютно на ровном месте. При всей своей внешней хрупкости внутри он отнюдь не хрупок, не мягок, не великодушен и не добр. Именно это интуитивное понимание сути… или как это правильнее назвать… ее и остановило.
«Есть ли у человека определенная и неизменная суть?» – продолжая думать о своем, задала она вопрос во время позднего ужина в обществе Аркадия и Леры, когда «о природе, о погоде» было уже все сказано.
«Ты по адресу, – добродушно усмехнулась Лера. – Аркадий большой любитель поговорить на эту тему. Особенно с Германом. Как зацепятся языками…»
Нора вздрогнула от удивления.
И он тоже?..
У эльфа явно дар задевать людей за живое. Самим фактом своего существования.
«Определенная и неизменная? Как, например, пол?» – уточнил Аркадий, глядя на нее со своей обычной требовательной серьезностью.
«Ну, да. Нечто такое, что позволяет нам отличать вот этого конкретного человека от прочих, прикидывать как он себя поведет в той или иной ситуации, распознавать на уровне свой/чужой».
«Я не считаю, что есть качества, присущие человеку органически. Но считаю, что есть первичный, фундаментальный проект человека в мире».
«Что ты подразумеваешь под проектом?»
«Выбор собственного бытия-в-мире… в зависимости от целей. Выбор тех или иных отношений с миром».
«Психологический тип?»
«Нет, тип здесь ни при чем. Вернее, тип можно рассматривать как симптом определенного выбора себя в мире. Но можно и не рассматривать. Тип же не определяет поведение. Человек свободен».
Сидя за столом, Аркадий смотрел на нее спокойно и прямо. Коротко стриженные седеющие волосы, стойкий северный загар, серо-стальные глаза. Привлекательный, да. Из тех, о ком говорят «настоящий мужчина».
«Герман с тобой согласен?»
Аркадий чуть улыбнулся.
«Это один из немногих вопросов, по которым между нами существует полное согласие».
«То есть, – продолжала Нора, – любое из качеств, характеризующих человека и кажущихся нам неизменными, на деле может измениться на противоположное? Был трусливым – стал храбрым, был жадным – стал щедрым…»
«Конечно. И если ты хорошенько подумаешь, наверняка вспомнишь немало примеров таких изменений. Здесь, на ферме, мы наблюдаем их постоянно. Все эти молодые люди приехали сюда именно для того, чтобы пересмотреть свои отношения с миром, занять в нем другое место».
«Им это удается?»
«Да. Не всем, но многим».
Он покосился на Леру, а Лера в то же самое время – на него. Единомышленники. Что ж, Нора рада была убедиться в том, что ее сестра тоже сделала правильный выбор. Внесла изменения в свой проект.
Аркадий встретил ее сдержанно, но в целом дружелюбно. Разговаривая с ним, отвечая на вопросы, какие задают исключительно для приличия, Нора в первые же минуты знакомства решила никогда, ни при каких обстоятельствах, не спорить с ним, не ссориться и не ругаться. Перевоспитывать взрослых людей – в принципе дело неблагодарное, а уж таких людей, как Аркадий… Вот бы послушать его диалоги с Германом. Тот не производит впечатление человека сговорчивого. Должно быть, когда им случается «зацепиться языками», лязг стоит на всю вселенную.
Вздохнув, Нора устраивается поудобнее, натягивает одеяло до подбородка, но чуть погодя, прислушавшись к себе, отбрасывает его и садится на кровати. Ей хочется пить. Кажется, с вечера в коричневом керамическом чайнике оставалась заварка, и если добавить остывшей кипяченой воды и ложечку меда…
Набросив халат, она выходит босиком в коридор. Идти по теплому дощатому полу приятно. Изнеженные ступни горожанки чувствуют каждую трещинку, каждую крупинку. Бесплатный массаж. Дверь кухни распахнута настежь, занавески на окнах раздвинуты, и света, проникающего снаружи, вполне достаточно, чтобы передвигаться без фонарика, не боясь набить себе шишку на лбу. Неужели здесь всегда так светло? Вроде белые ночи приходятся на май-июнь. Или в июне бывает еще светлее?
Так, заварка… мед… Стараясь не греметь посудой, Нора снимает с хромированной сушки большую белую кружку с изображением смешной пятнистой коровы, осторожно ставит на стол, наливает чай, добавляет мед, тихонько помешивает ложечкой. Подходит к окну и, глядя через стекло на залитый бледным сиянием сад, пьет из кружки маленькими глотками.
Хорошо. Как же хорошо.
Последний год был непростым, ей пришлось распрощаться со многими иллюзиями, и теперешний приезд на Соловки, который она долго планировала и откладывала, планировала и откладывала, мог задать новое направление ее мыслям, привести к появлению новых планов, целей, желаний.
Да, обновление крови не помешало бы.
Из состояния задумчивости ее выводит слабый стук в коридоре… шепот, отрывистый смешок… шлепанье босых пяток по доскам пола, щелчок задвижки на двери ванной, плеск воды… и благодаря этому она замечает – поскольку, прислушиваясь, продолжает смотреть на улицу, – маленькую шуструю тень под яблоней. По густой зеленой траве крадется кот. Прыжок! Кажется, у Котофея Ивановича сегодня будет пир. Возня, которую он затеял на лужайке, заставляет подозревать, что охота была удачной. Днем Нора видела шмыгнувшую под крыльцо мышь и, надо полагать, это была не единственная мышь в округе.
Спустя время задвижка щелкает вторично, вновь раздается звук торопливых и осторожных шагов – полуночник изо всех сил старается не шуметь, – потом шепот, хихиканье… Прикусив губу, чтобы не захихикать тоже, Нора стоит неподвижно с кружкой в руках и смотрит в сад.
Если взрослый серьезный мужчина способен хотя бы изредка вести себя как влюбленный мальчишка, то для него еще не все потеряно. Интересно, вот сейчас, по прошествии стольких лет, что он думает о своем скандальном романе с красоткой Региной. Удалось ли ему выкинуть Регину из головы? Задаваясь этим вопросом, Нора хорошо понимает, что он порожден отнюдь не сестринскими чувствами, а обыкновенным женским любопытством. Но не стыдится. Ее переполняет необъяснимая уверенность, что наконец-то она оказалась в таком особенном месте, где можно не стыдиться и не бояться ничего.
3
На завтрак традиционно кормят овсянкой, творогом и булочками со сливочным маслом. Нора сидит за столиком у открытого окна и, ковыряясь в тарелке, с любопытством поглядывает по сторонам. Ей нравится наблюдать за здешней публикой. Размышлять о характерах малознакомых людей, на основании каких-то незначительных деталей делать выводы о существующих между ними взаимоотношениях. Она воображает себя «за кадром», и это помогает ей поддерживать иллюзию непричастности.
Время от времени она сама становится объектом наблюдений. Как, например, сейчас. Рослая девица по имени Фаина старается
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
