ясность на примере. Там, откуда я родом, об оценках такого рода думает не personal en el ejercito. Чёрт, как это по-вашему… Не personnel, а jefe. Хефе. Босс.
— Я понимаю вас, продолжайте.
— А я уже закончил. Если я буду думать и оценивать, я на своей работе не задержусь и часа — а я ею более чем дорожу.
За стоящим позади трибуны столом поднимается интеллигентный человек в дорогом костюме:
— Ваша честь, пожалуйста, примите пакет. Лицензия на трудоустройство… Рабочий контракт… Виза департамента трудоустройства… Регистрация в органах внутренних дел…
— Есть.
— Пункт три прилагаемого контракта. Сотрудник избавляется от любой, полной, частичной либо возможной ответственности за все действия, совершённые им на рабочем месте по прямому указанию работодателя… Распоряжения могут отдаваться по каналам… Вот выписка от оператора связи. Вот полученная им команда.
— Можно сказать короче. — Скучающий на трибуне субтильный парень вздыхает, перебивая адвоката. — Уважаемый судья, вы сейчас спрашиваете руки. А руки не решают — это прерогатива мозга.
— Благодарю, позиция защиты ясна, — судья жестом предлагает юристу латиноса сесть на место. — Рамирес, вы отдаёте себе отчёт, что подобная позиция вас не избавляет от ответственности? Может не избавить, если говорить профессионально точно.
— А я никогда и не пытался уйти от ответственности, — парень серьёзно смотрит на чиновника, качая головой. — Если вопрос в назначении виновного — то наш с вами разговор вообще не имеет смысла. Если же мы разбираемся с прицелом на некую справедливость, то могу сказать другими словами. Дверь взорвал я, с этим никто не спорит. Но вы сейчас пытаетесь представить это как что-то априори негативное, в то время как речь шла о соблюдении вашей же федеративной конституции. Не слишком заумно?
— Оказывается, вы всё-таки способны на личные оценки, — нейтрально ухмыляется чиновник.
— Даже у червяка длиной в дюйм есть душа длиной в полдюйма, — равнодушно пожимает плечами субтильный. — Просто я бы не смешивал мою личную оценку как Паоло Рамиреса — и функционал меня же как сержанта эскадрона. Это две совсем разные личности. На работе я не думаю, а исполняю команды.
— Ваша честь! — Адвокат снова поднимается. — Пожалуйста, примите пакет! Лицензия на виды охранной деятельности… Список оружия и доступной техники… Список лицензированных лиц… Список лицензированного оборудования… Ежегодная аттестация профильным территориальным департаментом общественной безопасности… Приложение к ежегодной аттестации от соответствующего департамента полиции…
— Вы очень неплохо готовились. — Судья почему-то смотрит на Дальхис Эскобар. Затем переводит взгляд на Рамиреса. — Будет сущим произволом с моей стороны не дать вам договорить до конца. Есть что добавить?
— Я — рука, не мозг. Да, сделал я. Если для вас разницы нет — рука тоже готова быть наказанной. Но ведь вы спрашивали о другом? А сейчас сами меняете свою же линию атаки. Пардон, дознания. Если таковой термин сейчас уместен.
— Уместен, у нас дознание бывает не только досудебным… Вы на удивление складно оформляете идеи в текст, молодой человек. Откуда навык?
— Я тоже учился в университете, ваша честь. И на обоих факультетах был в верхних строках по успеваемости, все шесть лет.
— Почему шесть? Откуда взялось шесть?
— Две магистратуры, ваша честь. На обоих факультетах, получив бакалавра, я принял предложение заведения и на гранте выполнил ещё и степень магистра.
— Вопрос, не связанный с заседанием. А каким образом высокообразованный интеллектуал с двумя университетскими дипломами оказался на должности сержанта-мордоворота в эскадроне бизнеса Мартинес?
— На должности оперативного сапёра с вашего разрешения, ваша честь, не мордоворота — морды у нас бьют совсем другие ребята. На ваш вопрос: когда я со своими дипломами и послужным списком с родины пришёл устраиваться в вашу полицию, дословный ответ их был такой. "Черножопые нам не нужны, а дипломами на этом языке можешь подтереть жопу, spic". Это сокращение от Hispanic, уважаемый судья. Если верить вашему толковому словарю, "…употребляется в уничижительной форме с целью оскорбить либо унизить собеседника", конец цитаты. Цитировал по памяти.
_______
Пока человек Дальхис держался под напором судьи, как тот стойкий оловянный солдатик из сказки, Тика продолжала считать варианты.
Смысл убивать араба, когда тот уже передал информацию дальше, всё-таки был.
Хотя поначалу мелькнула, конечно, малодушная мысль — а не напрасно ли это всё.
Тика волевым решением заблокировала всё информацию на уровне серверов HAMASAKI INCORPORATED: в местном документообороте она могла если не всё, то в любом случае немало.
Лишь бы не вмешался муж. Лишь бы не вмешался муж.
Сервера полиции — нужные — сейчас висели, потому что… Неважно, почему. Потому что HAMASAKI INCORPORATED.
Сама по себе блокировка — временное решение. Как говорится, сколько верёвочке не виться — конец всё равно будет. Но именно в это время один абсолютно незаконный и недоступный здешней фемиде блок искусственного интеллекта прямо сейчас лихорадочно анализировал трафик.
Опуская технические подробности, в исходящие пакеты Бахебри будут добавлены другие, неотличимые.
Никто ничего не поймёт, но в итоге связная информация превратится в бессмысленный набор символов.
Блокировать — не вариант, поэтому надо портить. Под видом аварии, под легендой сбоя — но не уничтожать, а изменять до нечитаемого состояния.
Лишь бы не вмешался муж. Лишь бы не вмешался муж.
Очень специфический программный продукт концерна, работающий сейчас против, по факту, местного правительства, и создавался как раз для таких случаев. В Метрополии.
Глава 2
ИНТЕРЛЮДИЯ
— Ты ещё долго?! — в затылок прилетели брызги, явно направленные некой молодой особой специально.
Хадзимэ нервно оглянулся на большую деревянную бадью. Абсолютно раздетая Сора весело и открыто улыбалась ему из воды и изображала пустыми руками, что целится в него из ружья.
Если бы не срочные дела — конечно, было бы глупым приехать сюда и, как идиот, продолжать сидеть за столом. Работой можно было заниматься и в офисе.
— Ты сказал, три минуты. — Спокойно продолжила абсолютно раздетая девчонка на треть века моложе него, кроме прочего, являвшаяся хорошей подругой дочери. — Я честно подождала в пять раз больше. Хадзимэ, если я навязываюсь, мешаю, отвлекаю тебя от дел — ты только скажи.
— НЕТ! — мысленно выругавшись, он поднялся из-за стола и принялся суетливо раздеваться.
Когда такая тёлка даёт не за деньги, а исключительно из симпатии (ещё и мужику возрастом за полтос!) — поневоле начнёшь из альфы в отношениях трансформироваться во что-то
