краеугольный камень, вокруг которого все вертится.
– То есть, если я проживу жизнь праведника, то я попаду в рай? – спросил Володя, в глубине души надеясь, что жизнь праведника все же не обязательный элемент. – Это такая параллельная вселенная?
– Рая не существует. Как и ада, и праведников. Просто твой баланс на момент перехода – то есть смерти – определяет в какую из реальностей ты движешься дальше. Чем лучше твой баланс, тем лучше реальность.
– Это типа кармы?
– Ну, про жизнь в камне и грехи родителей – это чушь, – фыркнул Паша. – Но в целом принцип такой, да.
– А что в крайних реальностях?
– Есть лишь одна крайняя реальность. И в ней ответы на все вопросы. Для того, чтобы туда попасть, нужно разорвать цикл и самому стать Богом. А ты пока очень далек от того, чтобы заслужить ответы на все вопросы. На этом и закончим. – Паша встал с кровати и отошел к окну. – Ты понял главное? Зачем я к тебе приходил?
– Понял. Не сходить с пути.
Володя дернулся, пытаясь встать вслед за Пашей, и резко сел на кровати. Паши в комнате не было, а сквозь щель между шторами пробивались яркие солнечные лучи. Володя чуть не свалился, когда резким движением потянулся к тумбочке за телефоном. Вчерашней фотографии в галерее нет. Неужели приснилось все?
***
– Не виновен! – провозгласил судья Крутов, в довесок к своему зычному голосу грохнув молотком.
Клиент – хорошо известный в городе бизнесмен – подскочил на месте, вскинув руки в победном жесте, а затем повернулся к Володьке и обнял его:
– Ты оправдал свою репутацию на все сто процентов! – прошипел он в самое ухо. Володя сделал усилие, чтобы не отстраниться от неприязни. – А с этой шалавой я еще разберусь, когда шумиха утихнет. Молодец! – он хлопнул Володю по плечу и, пританцовывая, направился к своим охранникам – двум шкафам в черных костюмах, ожидающим у выхода из зала суда.
– Я это так не оставлю! Я подам апелляцию! – закричал прокурор Давилов, но затем повернулся к Володе и едва заметно подмигнул.
У суда ждала пресса. Завидев свою цель, молодая, симпатичная репортерша толкнула в плечо оператора и бросилась к Володе.
– А вот и наш герой, Владимир Александрович Жилин! – она остановилась в шаге от Володи, загораживая ему проход, и протянула микрофон. – Владимир Александрович, вас можно поздравить с очередной победой?
– Здравствуйте. Спасибо. – Володя увереннее стал перед камерой и широко улыбнулся. – Да, нам сегодня удалось отстоять не только свободу, мы защитили честь и достоинство ни в чем невиновного человека! Само по себе вымогательство недопустимо. Но когда оно еще и делается такими грязными методами, когда порочит честь достойнейших людей, я, конечно, не могу стоять в стороне.
– Через месяц выборы. Избирательная компания в разгаре. Как показывают данные экзитполов, у вас есть все шансы победить. В чем, на ваш взгляд, ваше ключевое преимущество перед прочими кандидатами?
– За свою карьеру я защитил многих людей. Защищать людей – это мое призвание, моя страсть. И я делом доказал, что не только хочу, но и умею это делать. В этом и есть мое преимущество.
– Но от чего или от кого же вы будете защищать людей, находясь на посту мэра? – улыбнулась журналистка.
Глаза у нее такие, с искорками. Может, попросить телефон?
– Я буду защищать людей от социальной несправедливости, от бедности, от завышенных тарифов на отопление и от плохого качества питьевой воды. В конституции написано, что каждый имеет право на достойный уровень жизни. Вот это право я и буду защищать!
***
В преддверии дня выборов его избирательный штаб закрылся поздно. Несмотря на усталость, Володя ехал домой в хорошем настроении. Завтра он станет мэром, в этом практически не было сомнений. На радио заиграла приятная музыка, и он начал пальцами по рулю выстукивать ее ритм.
– Владимир, остановись!
Вова резко дал вправо и нажал на тормоз. Сигналя и открывая рот в беззвучной гневной брани, водитель шедшего сзади автомобиля обогнул его и на секунду притормозил. Драться полезет? Нет, передумал, поехал дальше. Может просто яму объезжал? Володя выдохнул и откинул голову на подголовник.
– Ты понимаешь меня слишком буквально, – вновь прозвучал уже знакомый голос из колонок.
– Что тебе нужно? – с раздражением спросил Володя. Он уже начал забывать о той странной ночи, забывать о сомнениях, которые мучили его с тех пор. И вот опять.
– Это последнее предупреждение, Владимир. Отрекись! Пока еще не поздно.
– Отречься от чего?
– От власти! Я же тебе говорил уже.
– То есть работать адвокатом мне все же можно? – Володя хмыкнул. Сейчас он выведет этого «ангела» на чистую воду.
– В принципе можно, – в голосе послышалась неуверенность.
– А как же гнусы и негодяи, которых я буду защищать?
– А ты защищай хороших людей! – выдал голос.
– Да? Как все просто! Может, только праведников?
– Праведников не бывает, – в голосе зазвучали нотки сожаления. – По крайней мере сейчас.
– Где-то я это уже слышал, – протянул Володя. – И как я, по-твоему, должен отличать хорошего человека от плохого? Вот приходит ко мне клиент, его в убийстве подозревают, а он не убивал никого. Грабил, но не убивал. Защищать мне его или нет?
– Ну ты же знаешь, что он – грабитель. Нет, конечно.
– А если не знаю? Или если знаю, что мусора ему специально статью шьют: откупится – хорошо, не откупится – висяк закроют. Что мне делать: защищать или нет? Где справедливость?
– Я все же склоняюсь к тому, чтобы не защищать. Скорее всего, это кара его настигла, – уверенности в голосе было все меньше.
– Что-то ты, ангел, совсем поплыл. А если на меня невинными глазами смотрит старушка – божий одуванчик, плачет и утверждает, что не травила соседских собак и ребенка вместе с ними. Что мне делать?! – Володя повысил голос.
– А она травила?
– А я откуда знаю?! Может и нет. А может, за этой маской с бигудями такая душа черная прячется, что грабитель паинькой покажется. – Володя замолчал, но и голос не спешил отвечать. – Что молчишь? Кончилась твоя мораль? Тоже мне ангел.
– Лучше так, чем во власть, – наконец выдал голос.
– Неубедительно. Вот явился бы ты мне, посмотрел бы я в твои безгрешные глаза и достиг просветления. Одним голосом ты явно не справляешься.
– Я же говорил, что не могу просто так явиться…
– Да-да, – перебил его Володя, – а я слышал, что ты в принципе явиться не можешь, иначе как во сне. Аль ты не ангел?! – кривляясь, воскликнул он.
– Кто тебе такое сказал? – голос вмиг стал серьезным, даже
