монетного двора... вести книгу о курьерах своего района, куда заносить их число, имена и жалованье» а также число трактов, их протяженность в милях, станции...» и, вообще, все, что представляло интерес[61].
Нам неизвестно, сколько времени Ибн Хордадбех прослужил в Джибале. Но, судя по тому, что в период правления халифа ал-Васика (842—847) он находился в Самарре (о чем свидетельствует его рассказ о путешествии Саддама), можно предположить, что уже в середине 40-х годов IX в. он дослужился до должности, очевидно, начальника почтового ведомства, который в силу своей служебной обязанности имел доступ в правительственные канцелярии, где хранились «разработанные маршруты» и т. п. еще со времен Омейядов[62].
Кудама ибн Джа'фар (начало Х в.) так описывает обязанности начальника почтового ведомства (дивана): «Начальнику (сахибу) этого дивана надобно иметь все [для осведомления] и чтобы ему не приходилось обращаться к другим, и если его спросит халиф, когда ему надо будет отправляться [куда-либо], и послать войско по интересующему делу, или в других случаях, для которых необходимо знание дорог, чтобы все это у него было готово и точно закреплено и ему не пришлось бы взяться за дело и узнавать о нем»[63].
Следует также заметить, что ал-Мукаддаси, также передавший рассказ Саддама со слов нашего автора, именно для этого-периода называет Ибн Хордадбеха везиром: «Он был везиром халифа и имел полный доступ к научной сокровищнице эмира верующих»[64].
Издатели Ибн Хордадбеха допускали правдоподобность приводимого ал-Мукаддаси сведения, а де Гуе даже высказывал свое сожаление о том, что «в этом сообщении отсутствует имя халифа»[65]. Судя по сведениям ал-Мукаддаси, вполне допустимо, что данное сообщение относится к периоду халифа ал-Васика. Но, вероятнее всего, в это время Ибн Хордадбех был не везиром — главой всех министров (его имя как халифского везира мы не обнаружили в известных списках аббасидских везйров), а одним из министров, т. е. начальником почтового ведомства.
Нам совершенно неизвестно, до какого времени Ибн Хордадбех выполнял эту функцию. Насколько можно судить по источникам, все эти долгие годы, от конца правления халифа ал-Васика до правления халифа ал-Му'тамида (870—892), — в это смутное время заговоров и дворцовых переворотов он, по всей видимости, смог приспособиться к сложной политической обстановке и оставался при дворе. Об этом свидетельствуют многочисленные упоминания автора «Китаб ал-агани» о песнях Ибн Хордадбеха, посвященных некоторым халифам (по его мнению, эти песни подрывали светскую власть)[66]. Несмотря на бурную научную деятельность, что доказывается названиями не дошедших до нас многочисленных объемных сочинений, Ибн Хордадбех, как и его друг поэт ал-Бухтури, вероятно, участвовал в придворных интригах[67].
В кратком известии о нашем авторе Ибн ан-Надим называет его «сотрапезником» («собеседником» надим) халифа ал-Му'тамида[68]. Ал-Мас'уди сохранил в своем сочинении речь, посвященную музыке, которую произнес Ибн Хордадбех на одном из вечеров у халифа ал-Му'тамида. Восхищенный этой речью, халиф одарил Ибн Хордадбеха роскошным одеянием[69]. По предположению де Гуе, это событие могло произойти где-то в 870—878 гг.
Судя по приведенным сведениям, Ибн Хордадбех в это время жил в Багдаде — вновь ставшем резиденцией халифа ал-Му'тамида, который обладал только номинальной властью и видел «смысл жизни в скотских удовольствиях»[70]. Согласно исследованиям де Гуе, именно в период правления этого халифа Ибн Хордадбех завершил работу над «Книгой путей». Содержание этой книги дает нам право не только судить о его большой эрудиции, но и характеризовать как человека, увлекающегося разными путешествиями, диковинками. Сказочно-легендарный характер некоторых таких сведений не должен ставить, под сомнение другие рассказы, в которых Ибн Хордадбех выступает если не в роли очевидца, то в роли человека, получившего информацию от непосредственных участников описанных событий. Исследования показывают, что такие его рассказы имеют все признаки правдоподобия. Названия его не дошедших до нас произведений говорят не только об учености автора, но и о его приспосабливаемости к требованиям придворной среды. Близость ко двору беспечного халифа ал-Му'тамида лишний раз подчеркивает эту черту.
О дальнейшей жизни и деятельности Ибн Хордадбеха никаких сведений нет. Ал-Мас'уди упоминает о его не дошедшей до нас большой исторической работе, которая была доведена до правления халифа ал-Му'тадида (т. е. до 892 г.), сменившего на престоле своего дядю ал-Му'тамида[71]. Аргументируя этим фактом, П. Г. Булгаков датирует смерть Ибн Хордадбеха приблизительно 890 г.[72], когда он уже перешагнул за семьдесят лет. С этой датой вполне можно согласиться, поскольку мы не располагаем больше ни одним фактом или сведением из жизни или из творчества нашего автора, датируемым му'тадидовским (после 892 г.) периодом. Однако наука располагает сведением Хаджи Халифы, согласно которому Ибн Хордадбех умер в 300 г. х. (912)[73]. У нас нет никаких доказательств этого факта. Если верить этому автору, то Ибн Хордадбех прожил долгую жизнь, причем последние ее дни, он, видимо, провел в Багдаде.
Ибн ан-Надим называет восемь сочинений Ибн Хордадбеха[74], в которых автор выступает уже не только как географ, но и как музыкант, филолог и историк:
1) «Китаб ал-адабу-с-сама'и» («Книга о культуре музыкального восприятия»)[75];
2) «Китаб джамхарат ансаб ал-фурс ва-н-навакил» («Книга собрания генеалогий персов и их колоний»)[76];
3) «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик» («Книга путей и стран»);
4) «Китаб ат-табахи» («Книга о кулинарии»)[77];
5) «Китаб ал-лахв ва-л-малахи» («Книга увеселения и удовольствий»)[78];
6) «Китаб аш-шараб» (Книга об [искусстве]питья»)[79];
7) «Китаб ал-анва» («Книга об ориентации по звездам — ал-анва»)[80];
8) «Китаб ан-нудама'и ва-л-джуласа'и» («Книга о собеседниках и приятелях»)[81].
К этому списку, видимо, следует добавить упомянутую ал-Мас'уди большую историческую работу, которая также не дошла до нас: Насколько можно судить по сведениям этого автора, названная работа Ибн Хордадбеха отличалась от других ей подобных глубоким исследованием истории неарабских народов и жизнеописанием их правителей[82].
Персидский историк Гардизи (XI в.) в своем сочинении «Зайн ал-Ахбар» («Украшение известий») часто ссылается на не известный науке труд Ибн Хордадбеха «Китаб-и ахбар» («Книга известий»)[83].
Акад. В. В. Бартольд пишет о трудностях определения произведения Ибн Хордадбеха, на которое ссылается персидский автор. Согласно его предположению Гардизи упоминает о потерянном труде Ибн Хордадбеха «Собрание генеалогий персов и их колоний», который идентифицируется им с названным ал-Мас'уди историческим сочинением нашего автора[84]. В своем исследовании, посвященном анонимному источнику Х в. — «Худуд ал-аламу», В. В. Бартольд обращает внимание на зависимость Гардизи и анонима от какого-то общего источника. По его мнению, эта зависимость
