подумать, то он бы и то лучше подошёл. По поверьям ведьмы рыжие.
— А ещё зеленоглазые, — привычно напоминает Слава, возвращаясь к отчёту. — А у меня глаза карие.
Подобные разговоры у них уже традиция и происходят каждый раз, когда работа достаёт Риту до печёнок. Сейчас она выговорится и успокоится.
Слава уже заканчивает отчёт, когда внутренняя, ведущая в кабинет непосредственного начальника дверь открывается.
— Владислав, зайди.
Переглянувшись с вопросительно вскинувшей брови Ритой, Слава пожимает плечами. На ум не приходит ничего, за что его могли бы вызвать на ковёр.
— Закрой дверь.
— Вы что-то хотели, Фёдор Игнатьевич?
— Садись.
Слава некоторое время смотрит на подтянутого, крепкого мужчину с тронутыми сединой чёрными волосами, прежде чем занять стул для посетителей.
— Посмотри, — он двигает в сторону Славы тонкую картонную папку. — Думаю, тебя заинтересует.
В папке оказывается всего несколько листов с прикрепленными к ним скрепками фотографиями. На каждом из них, почему-то написанное от руки, досье: имя, возраст, род деятельности, несколько строчек характеристики.
— Кто-то из них может быть связан с твоим делом. Тем самым, — уточняет Фёдор Игнатьевич, когда Слава поднимает на него хмурый взгляд.
— Откуда это у вас?
— Я знаю, где искать.
— Среди охотников?
Вопрос, который задашь не всем, как минимум потому, что не все его и поймут правильно. Фёдор Игнатьевич понимает.
— Среди людей, — поправляет он. — Одного из них повязали во время пьяного дебоша. Были пострадавшие, так что сесть грозило надолго. Но ему предложили варианты.
— Сдал своих? — сомневается Слава. Если бы всё было так просто, то не было бы этих чудовищных убийств из года в год.
— Узнал одного на тех фотографиях. Помнишь? Когда подстрелили охотника, но до больницы не довезли.
Слава вспоминает кровь, застывшие мёртвые взгляды, чёрные с фиолетовым отливом пятна на коже, иступлённый шёпот и болезненные стоны. Фотографии и реальность…
Прикрыв глаза, Слава медленно кивает.
— Впрочем, он оказался не особо полезен, так что всё равно сядет, — заканчивает Фёдор Игнатьевич спокойно.
— Вы хотите что-то предложить?
Захлопнув папку, Слава наконец-то снова смотрит на Фёдора Игнатьевича. Просто так тот бы его не позвал. Папку можно было отдать в любой момент.
— Возьми отпуск за свой счёт и сдай табельное. Папку можешь оставить себе, это копия.
Возмущение разворачивается горячей волной в груди, но так и не срывается с губ словами. Всего один вопрос и шестерёнки в голове начинают крутиться.
— У тебя ведь есть личное оружие?
Слава медленно кивает, начиная понимать, что собирается предложить Фёдор Игнатьевич. Внедрение. Без поддержки, потому что их отдел не воспринимают. Шизы творящие глупости, но почему-то ещё не прикрытые. Их спонсируют, прикрывают по мелочи, но не больше. Сверхъестественного не существует в глазах большинства. Слава, если подумать, этому даже рад. Без новой инквизиции он как-нибудь обойдётся.
— Ты ведь понимаешь, что если что-то случится…
— Могу рассчитывать только на себя? — усмехается Слава, поглаживая пальцами острый корешок папки.
— Дурак ты Владислав Аринович. Я хотел сказать, что можешь рассчитывать на нас. Ребят я потом сам в курс дела введу.
Слава кивает, предполагая, что разговор закончен, но встать не успевает. Его догоняет тихое, но твёрдое и немного злое:
— Слав, над ними кто-то стоит. Найди мне его.
В этот раз Слава поднимается без проблем. Он найдёт, за этим он и собирается влезть в это болото.
— Позвольте идти?
— Иди. Только дров не наломай, чтобы мне за тебя стыдно потом не было.
Слава кивает на вполне себе доброе подтрунивание и, свернув папку в трубочку, выходит за дверь.
* * *
— Новое дело? — как бы между прочим, уточняет Рита, стоит только Славе сесть в своё кресло и пробудить компьютер.
— Не официальное.
Слава, не отвлекаясь, печатает заявление на внеочередной отпуск и лишь в последний момент успевает сориентироваться, прихлопнув любопытную руку и не дав утащить папку со стола.
— Вась, не надо использовать на нас свои эльфийские штучки, хорошо? Папку всё равно не дам.
— Как ты понял, что это я? — замечает Вася, когда Слава, убрав папку под клавиатуру, продолжает печатать.
— Рита цокает каблуками, когда идёт, и у неё ногти крашенные, — подняв взгляд, Слава ехидно припечатывает: — Прости уж, но на девушку ты не тянешь. Даже в темноте.
— Придурок, — ворчит Вася совсем не обиженно, прежде чем отступить. Правда недалеко, всего лишь к столу напротив и теперь Славу буравит одновременно две пары любопытных глаз.
— Фёдор Игнатьевич сам введёт вас в курс дела. Я могу сказать только, что это мой профиль и… я иду во внеочередной отпуск, — отчитывается он, когда принтер начинает печатать заявление. — Снова зарплата будет кот наплакал, а мне ещё за квартиру платить.
Слава посмеивается, пряча за напускным ворчанием напряжение. Только вот выражение всё ещё направленных на него двух пар глаз говорит о том, что их не обманешь.
— Ты сдашь табельное, — констатирует Вася, пряча руки в карманы кардигана.
— И пойдёшь, куда бы то ни было, один, без поддержки, — продолжает вслед за ним Рита, отклонившись на спинку кресла и сложив руки на груди.
— Вы моя поддержка, — снова улыбается Слава. — Мой тыл.
Он прячет папку в рюкзак и надевает кобуру с табельным. Только и осталось подписать разрешение на отпуск и сдать всё это внизу.
— Мы можем не успеть.
Кто это сказал?
Слава поднимает взгляд на друзей, но те продолжают молча буравить его обеспокоенными взглядами.
— Не переживайте. Я справлюсь.
— А Аня? — будто бы только вспомнив, тихо интересуется Рита, когда он поднимается из-за стола. — Если хочешь, я бы могла…
— Она с крёстным, не переживай, — с благодарностью отзывается Слава проходя мимо.
Он больше не смотрит на них. Снова заглядывает в кабинет после короткого стука, чтобы спросить:
— Фёдор Игнатьевич, подпишете?
* * *
Сдав табельное, Слава бесцельно бродит по улицам и домой возвращается лишь после
