стен и по качусь, полечу к выходу. Я найду место, где можно выехать на первый этаж, оно само найдется. Я буду мчаться по приемного покоя, отталкиваясь от стен и ускоряясь. К выходу. А там, как с трамплина, я вылечу со ступенек приемного покоя и перелетев больничный двор, приземлюсь на газоне, сгруппируюсь, перекачусь, встану на ноги и оглянусь назад. Я увижу погоню — медперсонал, вооруженный кто скальпель, кто подставкой для капельниц, толкать, будут спускаться с лестницы, пересекать двор и бежать ко мне. Я переманить через забор и спрячусь в кустарнике. Вздрагиваю от каждого города, звука двигателя машин «скорой помощи», я просижу там до ночи. Мои раны затянутся. Возможно, это от кофе. Это — моя новая способность, теперь мои раны затягиваются от кофе.
Я люблю ночь больше чем день. Ночью почти нет никого и загадочно горят окна домов. И можно гулять по городу, без толпы людей. Ночью я выйду из убежища. И за теряюсь в ночных переулках.
Звонок домой
Я люблю Краснодар. Его разнообразие. Здесь можно быть «неформалом», «стилягой», «женнтльменом», «простым парнем», «кавказцем», «традиционалистом», если ты не мешаешь жить другим. Нет, нельзя сказать, что Краснодар «толерантный» на западный манер город. Ну, вы понимаете, о чем я говорю и кем здесь не желательно быть. Не Москва. Скорее Южный Санкт-Петербург.
Здесь можно спросить дорогу у сотрудника ППС и он будет вежлив.
Таким он был, когда я приехал в Краснодар из станицы в поисках хороших заработков и имея целью здесь поселиться навсегда.
Я и сейчас люблю Краснодар и считаю себя краснодарским, хоть родился и вырос, вообще то на Средней Волге.
Ежедневно я звонил домой, вечером. В условленное время.
— Мам, привет.
— Привет.
— Как дела?
— У нас все как всегда. Хорошо. У тебя как, работу нашел?
— Да. Устроился электриком в частную фирму.
— Ух ты. И что за работа? Это ЖЭК?
— Нет. Работа на выезде. У частных заказчиков. Если у кого то что то ломается или кто то хочет сделать дополнительные розетки, навестить люстру, подключить электро прибор, то я выезжаю и все это делаю. Это как электрик из «»дома быта». Помнишь, мы вызывали как то в моем детстве?
— Аа, ну да. А как платят?
— Сдельно.
— Часто, хоть, вызывают? Или сидите днями без работы, как здесь ты работал в «муж на час»?
— Часто. Два, три заказа в день. Иногда больше.
— Ну, работай. Но если что, возвращайся.
— Мам, слушай, тут все в этом Краснодаре какие то странные. Ну, почти все.
— Это как?
— Иду я по улице. Смотрю, женщина, взрослая едет на самокате.
— На самокате?
— Да! Ну, думаю, ненормальная наверно, или неформалка.
— Аа, ну да. Так на детском самокате, чтоли, едет?
— Я вначале думал, что да. Но тут наверное есть такой магазин, специально для ненормальных. Ну то есть тех, кто не хочет расставаться с детством.
— Это почему? Тут что, еще такие есть?
— Ну да. Иду я, значит, дальше. Доходу до пешеходного перехода. Смотрю, еще двое на самолетах через переход рассекают.
— Надо же! Вот это да!
— Один прямо радостный. Мужик лет тридцати… Так прямо со всей дури разогнался, на самокат вскочил и по тротуару, поехал. Разве что не по лужам…
— Это что, каникулы в дурдоме?
— Да нет, на пациентов они вроде не похожи и одеты прилично.
— А что тут есть и из дурдома?
— Ну да. Я езжу на работу, в нашу контору на трамвае каждое утро мимо больницы, наверное. Да, есть люди, которые наверно, там лечатся. Иногда их внешне можно отличить. Но они тихие и ездят нормальным общественным транспортом.
— Аа. А те, значит, которые ездят на самолетах не лечатся.
— Не хотят, наверное. Да ладно, это еще не все психи.
— А что, есть еще какие то?
— Есть. Иду я по тротуару. Мне навстречу идет молодой юноша. И идет, не глядя никуда по сторонам, а смотрит в смартфон. Ну и идет прямо. Я то, до последнего, думал что он заметит меня, поскольку я иду по своей стороне. Но он прет, никого и ничего не замечая. Я, в последний момент, решил увернуться, чтобы разойтись. Вдруг чувствую, мне кто то в спину чем то тычет. Оборачиваюсь, сзади меня идет такой же. Ну и, пока я уступал тому, что впереди меня, тот что сзади на меня налетел.
— Мдаа.
— Я раз видел, как на пешеходном переходе двое таких столкнулись.
— Правда?!
— Да. А еще тут есть такие, что смотрят в смартфон, а в ушах у них наушники.
— То есть «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу?»
— Да, точно. Бывает, что идет человек. В кармане у него смартфон или плейер. И в ушах наушники. Я вначале когда дорогу спрашивал у прохожих, сталкивался с такими. Вначале думал, что это глухие или не вежливые люди. А потом смотрю, а у них в ушах наушники. Ну и идет такой человек «на своей волне». Улыбается. Как идиот. Как то в автобусе сел такой молодой человек. А здесь в маршрутках надо при посадке сразу передавать мелочь водителю. Сел, значит, сидит, улыбается, такой довольный и сидит. Водитель одну остановку проехал, спрашивает громко, мол, платить будешь. А тот сидит, довольный. И ноль внимания на происходящее. Ну, водитель говорит, а здесь частные автобусы, не городские, «Давай плати. Или я дальше не поеду. Или выходи вон». И стоит на остановке, не двигается. Ну а тот сидит себе, довольный, ноль внимания на все. Тут пассажиры возмутились, кричат ему, мол мы из за тебя стоим а тебя как будто это не касается. Ну, кричат, кричат ему. А тот сидит себе, как ни в чем не бывало. Тут все совсем возмутились. Издевается же, наверно ему это доставляет удовольствие. Вон, какая морда лица довольная. Наверно прикалывается над всеми, и не скрывает этого, нахал. Но тут кто то заметил: «да он же в наушниках!». Ну, по хлопали по плечу, он наушники то снял. Вспомнил, что забыл заплатить за проезд. И на следующей остановке тихо выскочил.
— Аа, ну да. Стыдно, наверное, стало.
— Наверное. Но это еще не самые смешные чудаки.
— А что, есть еще интереснее?
— Есть. Выхожу я на остановке, смотрите парень в старинной рубаха и джинсах, и в то ли кедах, то ли кроссовках, расписаны под старинные лапти стоит. Ну и с ним девка, разве что не в кокошнике. Я подавился, но думаю, артисты, наверное, опаздывают на спектакль, мало ли… Хотя,
