рано.
— Я сейчас приготовлю завтрак, — не успев перешагнуть порог кухни, Валентина принялась оправдываться. Пунктуальность — главное, что мужчина высокого чина ценил и требовал по отношению к себе.
— Избавьте. Я уже опаздываю. Непредвиденное совещание в счетной палате.
— Тогда я накрываю стол на троих?
— Накрывайте.
И, остановившись в дверях, господин N внимательно осмотрел женщину, заменявшую в их доме повара, няньку и уборщика.
— Валентина, вы ведь в этом году еще не были в отпуске?
— Пока не планировала, если честно.
Валентина привыкла к тому, что ее трехнедельный отпуск всегда выпадал на август, когда семейство важного чиновника перебиралось на море. И потому вопрос об отпуске насторожил и озадачил ее.
— Мы собираемся на море через неделю. Так что сможете отдохнуть. Главное…
— Поливать цветы в ваше отсутствие и навести порядок перед возвращением, — женщина знала, как мантру, что от нее требовалось в момент отсутствия хозяев.
Господин N положительно кивнул и, больше ничего не сказав, отправился на работу.
Валентина же, не теряя ни минуты, включила все четыре конфорки, поставила кипятить воду и стала выгружать из холодильника нужные продукты. Самый младший из детей господина N предпочитал на завтра манку с блинчиками, а старшая дочка — овощной омлет, который она с нотками легкого пренебрежения называла фритаттой. Однако из-за регулярно меняющихся взглядов госпожи N на рацион детей, подстегнутый нескончаемыми курсами по диетологии, Валентине постоянно приходилось осваивать новые блюда.
— Валентина, здравствуй, дорогая, — госпожа N, несмотря на разницу в возрасте, продолжала обращаться к своей гувернантке исключительно на «ты», щедро сопровождая ласкательными обращениями, будто их связывал не трудовой контракт, а регулярные встречи за рюмочкой Baileys после теннисной партии.
— Доброе утро. Как-то вы рано сегодня поднялись.
— Это ты, дорогуша, запоздала. Не заболела ли ты часом?
— Нет, что вы. Все в порядке.
Госпожа N прошла мимо Валентины, бросив быстрый взгляд на продукты, которые вскоре должны были стать овсянкой и сырниками, и посоветовала нарезать фрукты толще.
— Они должны чувствоваться, — и, переняв нож, принялась нарезать персик дольками такой же толщины, что и гувернантка.
Валентина промолчала. За двадцать лет она успела привыкнуть к фокусам своей хозяйки, отчего воспринимала ее как третьего ребенка со своими капризами.
Когда завтрак был готов, а школьная форма детей выглажена и развешена на дверцах шкафов в спальнях, Валентина принялась поливать растения. Экзотические цветы, не приживающиеся в наших широтах, были страстью госпожи N. Валентине же оставалось только продлевать их жизнь в несвойственном им климате да придумывать убедительные причины гибели тем из них, кто не мог адаптироваться к непривычным условиям. Господин N не разделял увлечения жены и время от времени приходил Валентине на выручку, однако на сей раз ей предстояло объясняться самолично о преждевременно усохшей алжирской лилии.
— А ты не думала просто подменить растение? — пыталась придумать, как выкрутиться коллеге, гувернантка из многокомнатной квартиры этажом ниже. — Авось она и не заметит, что цветок заменили, и тогда и тебе житься будет спокойнее, и места для новых цветов станет меньше.
— Она-то уж точно заметит. Эти цветы стоят столько, что госпожа N скорее не заметит подмену родных детей, чем ее любимых сорняков.
— Вот дела. И как справляться?
— Не знаю, но она грозилась привезти какое-то устройство из отпуска, которое должно помочь следить за их состоянием. Если бы я только понимала, о чем она говорит.
— Значит, твои едут в отпуск?
— Да. Я сегодня весь день паковала вещи. Знать бы еще, отчего они летят сейчас, а не летом.
— Ну как же. Все от измены.
Валентина не любила сплетни и не собирала их. На то у нее была коллега из квартиры этажом ниже, которая была осведомлена о происходящем в каждой квартире их дома и могла рассказать жизненно необходимые новости, если они касались ее.
— Отдохнешь небось-то?
— Ох, если бы. Нужно составить новое меню, да и по врачам я собралась пройтись.
— Лучше бы ты об отдыхе подумала.
— Подумаю, — заверила коллегу Валентина, сама уже продумывая, как она будет справляться с новым меню.
Неделя пролетела как один день. Валентина, казалось бы, вольная делать что ей вздумается, так погрузилась в поддержание порядка в доме господ N, что и не заметила, как они вернулись.
Слегка загоревшие и прибавившие в весе, они были готовы вернуться в руки заботливой гувернантки после пренебрежительного поведения поваров отеля с пометкой «Все включено». Но, чтобы забота не была односторонней, как выразилась госпожа N, вдохновленная восточной мудростью, они привезли для Валентины подарок.
— Зарубежный гостинец, — с этими словами госпожа N указала на белоснежную коробку, оставленную в прихожей.
Гостинцем оказался умный пылесос. Умным он был со слов госпожи N тем, что сам определял тип грязи и подбирал соответствующий режим уборки. К Киви, как прозвали пылесос дети, Валентина вначале отнеслась с настороженностью, но вскоре невзлюбила. Местами он пропускал пыль, а прилипшую к дверному косяку жвачку убрал не с первой попытки.
Однако семейство N Киви устраивал. Даже когда он загадочным образом перестал работать. Мастер, которого вызвали его починить, удивился и сказал, что его отключили дистанционно, через сеть, и что обычным сбоем программы это не могло быть. И хотя господин N насторожился из-за возможного проникновения в дом тех сил, которые ему ранее не встречались, Киви было решено оставить. И купить ему в пару Лу’ну — умный увлажнитель воздуха и опрыскиватель цветов.
Лу’на представляла собой базу, которая постоянно вырабатывала пар, и несколько маленьких коробочек, размещенных среди цветника госпожи N, опрыскивающих каждое растение в персональное время и с выделенным на него объемом воды. Правда, как и Киви, Лу’на тоже подвела госпожу N, напутав в расписании, из-за чего редкие малазийские растения погибли.
— Может, не для нас все эти умные гаджеты, — высказал предположение господин N, когда его благоверная заказывала умную кухню.
Но госпожа N проигнорировала его так же, как и возникшие неисправности в умной кухне через несколько месяцев после ее установки. Чайник нагревал воду не той температуры, что требовалось, конфорки плиты то включались, то выключались, посудомоечная машина и вовсе делала посуду еще грязнее, а новая стиральная машина отказывалась отжимать вещи.
Инженер, к тому моменту посещающий дом господ N почти год, мог только удивляться возникшим ошибкам в работе системы, каждый раз ссылаясь на рукотворность неполадок и причастность к этому человека, но каждый раз наводя порядок в процессах машины, хотя и с трудом.
И каждый раз он возвращался в роскошный пентхаус, ставший настоящим полем сражения умных вещей и невидимого врага, когда в полку первого числилось прибавление. И каждый раз мастер
