Лорен отвлеклась от щепетильных размышлений и вернулась ктеме беседы:
— Я знаю это. Я занималась музыкой, потому что люблю ее, носейчас я не могу связать с ней свое будущее.
Со спокойным достоинством она кратко объяснила ему причины,которые заставили ее отказаться от карьеры пианистки: здоровье отца ифинансовое положение семьи.
Филип внимательно ее выслушал, а затем опять перевел взглядна ее бумаги, которые держал в руках.
— Я вижу, что вы также прослушали несколько курсов побизнесу в колледже.
Когда он выжидающе замолчал, Лорен начала верить, что он,возможно, действительно пытается подыскать ей какую-нибудь работу.
— Да, это правда, но мне не хватает нескольких курсов, чтобыполучить степень.
— А посещая колледж, вы работали после занятий и во времялетних каникул в качестве секретарши, — продолжил он задумчиво. — Ваш отецничего не упомянул об этом во время нашего телефонного разговора. Выдействительно так хорошо печатаете и стенографируете, как отмечено в этихрекомендациях?
— Да, — сказала она, но при упоминании о пишущей машинке ееэнтузиазм пошел на убыль.
Он расслабился в своем кресле и, подумав некоторое время,кажется, пришел к какому-то решению.
— Я могу предложить вам место секретарши, Лорен, местосложное и ответственное. Я не имею возможности предложить вам что-нибудьдругое, пока вы не получите степень по бизнесу.
— Но я не хочу быть секретаршей, — вздохнула Лорен.
Когда он увидел» как она упала духом, его губы скривились вулыбке.
— Вы сказали, что сейчас вас больше всего волнуют деньги, иу нас как раз существует огромный недостаток в квалифицированных секретаршах.На них большой спрос, и, соответственно, у них очень высокая оплата. Моясекретарша, например, зарабатывает столько же, сколько менеджеры среднего ранга.
— Но все равно… — запротестовала Лорен. Витворт остановилее, подняв руку:
— Дайте мне закончить. Вы были секретаршей президентамаленькой производственной компании. Там каждый знает, что делают другие изачем они это делают. К сожалению, в таких больших корпорациях, как наша,только управляющие высшего звена и их секретарши осведомлены обо всемпроисходящем. Позвольте, я объясню на примере? — Лорен кивнула, и он продолжил:
— Предположим, что вы бухгалтер в нашем радиоотделе и васпопросили сделать анализ цен всех радиоприемников, которые мы выпускаем. Вытратите недели на подготовку отчета, не зная, с какой целью все это делаете.Может быть, мы думаем о том, чтобы закрыть этот отдел или, наоборот, расширитьего, а может, мы планируем рекламную кампанию с целью продать большерадиоприемников. Вы и ваш начальник или даже его начальник ничего не знаете онаших планах. Единственные люди, которые обладают такой конфиденциальнойинформацией, — это управляющие отделами, вице-президенты и, — подытожил он с особымударением, — их секретарши! Если вы будете работать у нас секретаршей, выполучите возможность хорошо разобраться в делах компании и сделать обоснованныйвыбор вашей будущей карьеры.
— А есть что-нибудь еще, что я могла бы делать в такойкорпорации, как ваша, и что оплачивалось бы так же хорошо? — спросила Лорен.
— Нет, — сказал он почти жалобно. — Нет, до тех пор, пока выне получите степень по бизнесу.
Лорен вздохнула, но она знала, что у нее нет выбора. Ейнужно заработать деньги, и чем больше, тем лучше.
— Не надо быть такой мрачной, — сказал он, — работа не будетскучной. Да ведь, к примеру, моя секретарша знает больше о наших планах, чембольшинство моих служащих. Секретарши посвящены во все особо секретные дела.Они…
Он внезапно замолчал и ошеломленно уставился на Лорен. Когдаон снова заговорил, его голос был довольным, и он, казалось, в уме что-топрикидывал.
— Секретарши посвящены во все особо секретные дела, —повторил он, и непонятная улыбка заиграла на его лице. «Секретарша! Они никогдане будут подозревать секретаршу! Они даже не подумают проверить ее». — Лорен, —сказал он мягко, его карие глаза мерцали, как топазы. — Я собираюсь сделать вамочень необычное Предложение. Пожалуйста, не возражайте, пока не выслушаете менядо конца. Итак, что вы знаете о корпоративном или производственном шпионаже?
— Лорен почувствовала легкую тошноту, как будто она стоялана краю обрыва.
— Достаточно для того, чтобы ответить вам, что я не хочуиметь к этому никакого отношения, мистер Витворт.
— Ну конечно же, — успокаивающе сказал Филип. — Ипожалуйста, называйте меня Филип; в конце концов, мы же родственники, А я будуназывать вас Лорен.
Лорен с усилием кивнула.
— Я не прошу вас шпионить в какой-нибудь другой корпорации,я прошу вас шпионить у меня. Позволите, я объясню. В последние годы компания«Синко» стала нашим основным конкурентом. Каждый раз когда мы заявляем цену наконтракт, «Синко» как будто уже заранее знает, сколько мы собираемся заявить, иони предлагают всего на долю процента меньше. Каким-то образом они узнают нашиокончательные цены, затем урезают свои так, чтобы они были чуть-чуть ниженаших, и уводят у нас контракт.
Он внимательно посмотрел на Лорен.
— Сегодня это случилось опять. Здесь есть только шестьчеловек, которые могли бы сообщить в «Синко» цифру, которая держится пока встрогой тайне, и один из них — шпион. Я не хочу увольнять пять преданныхработников только для того, чтобы избавиться от одного жадного предателя. Ноесли «Синко» будет и впредь уводить у нас клиентов, я буду вынужден прибегнутьк этой мере, — продолжил он. — Я обеспечил работой тысячи людей, Лорен.Двадцать тысяч человек имеют средства к существованию благодаря «Витвортэнтерпрайзис». Будет ли у них крыша над головой и еда на столе, зависит от корпорации,и есть шанс, что вы поможете им сохранить дом и работу. Все, что я прошу вассделать, — это сегодня же обратиться в «Синко»и узнать, не требуется ли имсекретарша. Кто знает, может, им нужно расширить штат служащих, чтобыуправиться с работой, которую они у нас забирают. С вашим умением и опытом вас,возможно, возьмут на место секретарши какого-нибудь руководителя высшего звена.
Вопреки своим убеждениям Лорен спросила:
— Если я получу эту работу, то что дальше?
— Тогда я скажу вам имена тех шести, один из которых можетбыть шпионом, и все, что вам нужно будет делать? — это слушать, не упомянет ликто-нибудь в «Синко» их имена.
Он подался вперед в своем кресле и сложил руки на столе.
