Явидел красные крыши. Ипару раз взгляд цеплялся закрасные кителя прогуливающихся офицеров икрасные бушлаты городских стражников.
Красный был цветом Виктории— страны, названной вчесть некой легендарной королевы, правившей непойми когда инепойми где.
—Нравится, да?— тепло поинтересовался Лаграндж, сидевший рядом сомной надиванчике всалоне самоходной кареты. Двое охранников икучер находились вголовной кабине.
Ямолча кивнул.
—Это называется город. Асам город называется Торвиль. Онрасположен наострове Бун вШестом сумеречном море.
Грудь будто сжали тисками. Сдавленно улыбнувшись, якивнул.
Конечно, яуже начал догадываться, что яоказался именно вТорвиле. Ноуслышав подтверждение, что яочнулся насвоём родном острове, почувствовал тягучую тоску.
Яотвернулся кокну.
Да, всё это мне знакомо… Пусть внешне немного изменилось, новсё ещё узнаваемо… Вон аптека, вкоторой япополнял запасы лекарств, когда ещё лично занимался закупками для команды— унеё поменялась вывеска ибуквы изменили начертание. Авон там рядом сней пекарня, пару раз язаходил туда, хотя фамилия владельца навывеске раньше была другой.
Город мой… ночто-то изменилось. Даисам ядругой. Какого дьявола так вышло⁈
Икак будто отвечая насформулированный вопрос, наменя обрушилась новая порция воспоминаний:
— Тынепротив обсудить наши ближайшие планы зазавтраком?
— Любишь жетыделовые завтраки, Бари,— усмехнулся я.
— Предпочитаю решать дела сутра. Очень полезный навык, знаешь ли, стаким-то капитаном.
— Да-да, понятно. Ладно, идём.
— Явелел накрыть стол всвоей каюте.
Прислонившись лбом, покрывшемся испариной, кхолодному стеклу, яприкрыл глаза ипогрузился вто, что случилось давным-давно. Хотя одновременно мне казалось, будто прошло всего лишь пару часов…
* * *
—Как тебе эта керуанская тыквина?— спросил мужчина, сидящий напротив меня застолом. Довольно высокий мужчина, крепкий имускулистый, ссильной залысиной намакушке, носгустыми чёрными бровями, остроконечной бородой иусами. Мой лучший друг, бессменный помощник иправая рука— Джекман Барбаросса.
Яотрезал кусок бордового плода изакинул врот.
—Превосходно! Спасибо, что попросил подать. Думаю, скоро можно ипарням дать попробовать. Наш кок отлично наловчился еёготовить. Уверен, онникого непотравит.
—Да… приготовлено иправда отменно,— проговорил Джекман. Застолом онвсегда выглядел эдакой чопорной леди— спинка ровная, еду нарезает накрохотные кусочки, мизинчик оттопырен.
—Так очём тыхотел поговорить, Бари?— прожевав очередной кусок, осведомился я.
—Хммм…— протянул он.— Тывеличайший капитан изкогда-либо живших, Леон. Единственный, кто открыл новые острова вовсех Семи сумеречных морях.
—Ноневвосьмом,— усмехнулся я.
Джекман поморщился имотнул головой:
—Восьмого моря несуществует.
—Тожесамое говорили иоСедьмом, пока мыего неоткрыли. Аещё раньше оШестом. Доэтого оПятом… Мне продолжать, Бари? Нехмурься, мыобязательно найдём его, дружище! Несуществует сумеречных вод, которые неможет покорить моя Лудестия. Язнаю, что восьмое море существует, иотыскать его— моя судьба. Судьба ждёт меня! Там— залинией горизонта! Заграницей Сумрака!— патетично продекламировал яивернулся ккеруанской тыквине, фаршированной мясом косорылого кабана.
—Тывсегда был мечтателем, Леон. Анереалистом.
—Вотличие оттебя,— япожал плечами.— Возможно, именно поэтому мывместе исмогли привести Лудестию вСедьмое море.
—Яговорил тебе, что твоя натура тебя убьёт. Иоказался прав,— вздохнул он.
Его слова больно резанули поушам.
Аядрезанул пожелудку.
—Умкх…— захрипел я, схватившись заживот. Яподнял изумлённый взгляд наДжекмана. Мне ведь показалось, да? Он… онведь немог?
Непоказалось.
Бари стоял иторжествующе улыбался.
—Ядрыжей тропической лягушки надёжен, как скала. Надо же! Сработал сточностью досекунды,— усмехнулся он, бросив взгляд нанастенные часы.— Носамое главное, его эффект очень похож надействие яда керуанской тыквины. Удивительное растение тынашёл вСедьмом море. Кто-то умирает, съев его полусырым, акто-то нет.
Япотянулся кцелительскому артефакту, лежащему настоле. Когда пробуешь новое блюдо, всегда нужно держать этот небольшой тёмный брусок под рукой.
—Э, нет, Леон,— Бари перехватил брусочек.— Онведь разрядился после недавней стычки ститосийцами.
Язахрипел иначал заваливаться напол. Носяростью собрав остатки сил, ясхватил нож состола ишвырнуть его, метясь вглаз предателю.
—Аркх!!!— захрипел Джекман, зажимая кровоточащее ухо.
Из-за чёртова яда япромахнулся.
Ярухнул напол. Пришло осознание, что янепереживу этот день.
Ясмотрел насвоего бывшего лучшего друга. Онотвёл руку отраны, и…
Язасмеялся. Его ухо теперь напоминало раскрытый рот.
—Чего ржёшь?— выплюнул Джекман.— Сума сошёл? Хотя тывсегда был безумцем!
—Ялишь подумал… кха… что тебя вздёрнут нанок-рее… запредательство… Бари Голодное Ухо.
—Идиот! Полоумный дебил! Сдохни уже быстрее! Сдохни! Никто ничего неузнает. Аесли иузнает, тонепосмеет ивякнуть! Лудестия будет моей!
—Ха-ха-ха…— яразразился странным сиплым смехом.— Представь, что… байки… алти… оперерождении… правда. Яприду… затобой!
—Довольно бредить!
—Яприду затвоей головой! Теперь оглядывайся досамой смерти…
Мои глаза закрылись, ябольше ничего невидел. Лишь моя рука наостатках воли подтянула мой верный капитанский компас кгубам.
—Стоп…— почти неслышно прошептал я.
* * *
—АР-Р-Р-Р!!!— заревел яияростно стукнул кулаком подверце кареты. Теперь явсё вспомнил.
—Тише-тише, сынок! Что случилось⁈— всполошился Александр Лаграндж.— Мыуже почти дома! Тебя напугали эти тёти? Небойся их, это всего лишь кабаре!
Всамом деле мытолько что проехали одно злачное заведение, перед входом которого, завлекая клиентов, задирали ноги имахали подолами юбок две сочные дамочки.
Япокосился наних, ичтобы успокоить старикана, япоказал ему большой палец.
—О…— протянул он.— Наш малыш знает толк вженских прелестях? Как-нибудь обязательно свожу тебя туда.
Ямолча кивнул.
Мысли жевновь вернулись кмоей смерти. Бари… Сука… Убил меня! Предал меня! Ночто ещё хуже, увёл мой корабль! Даяего самолично повешу нареях Лудестии! Тварь! Как представлю, что онтрогает сейчас своими грязными ручонками штурвал моей малютки…
