который запал в душу, ей мерещится запах черники. Закрывая глаза, видит его голубые глаза, тонкие руки, черные кудри. Её это достаёт. "Ну что я как дура? Одна встреча и влюбилась. Идиотизм. Я ничего о нем не знаю, так что забыли и работать. Работать. И ещё раз работать," – но сколько бы она себе это не твердила, все равно мысли возвращаются к нему. К его тёплым объятиям, к веснушкам на щеках, к милым квадратным очкам. И с каждым новым звонком мерещится все больше его голос в трубке. К обеду девушка изводит себя так сильно, что готова стоять с плакатом в этом метро и ждать его. Как бы глупо эта идея ни звучала. К концу дня Таня мириться с мыслью, что больше его не увидит, но сердце все равно хранит надежду. И вечером она снова спешит к метро. Озирается по сторонам. Пятница. Пьяных людей чуть больше, чем обычно. Толпа. Нет лишь его знакомого лица. "Да, что же со мною не так?" – корит себя Таня, вставая на ступени эсколатора. Мимо проходят люди, многие спешат домой. Она не спешит. Лишь смотрит по сторонам, пытается увидеть его. Стоит внизу минут пять, может он просто запоздал. Но его нет. Она уезжает домой.
Утро приходит слишком рано. Выходной. Никуда не надо. Но Таня по привычке выходит из дома и идёт к метро. Людей мало. Суббота. Осень. Холодно. Метро. Голос диспетчера. Она спускается вниз, не смотря по сторонам. Какой в этом смысл? Куда она идёт? Таня и сама не знает. Просто идёт.
– Эй, парень, прекрати бежать против движения эсколатора! – раздаётся в динамике и Таня оглядываться по сторонам. "А может?" – стучит у неё в голове. Это и правда он, бежит вверх, хотя эскалатор едет вниз. Бежит, потому что она едет наверх.
– Если ты бежишь не за возлюбленной, то я заставлю платить тебя штраф, да расступитесь же вы, люди! – снова сыпется голос диспетчера на все метро. А он уже наверху. Бежит к её эскалатору. Чёлка забавно растрепалась, пальто растегнуто. Он останавливается, слегка подпрыгивая, пока Таня на ватных ногах поднимается к нему. Он стоит прямо перед ней. Протягивает руки для объятий. И она ныряет в них без оглядки. Не думая, не отрицая. Глупо и самозабвенно.
– Я забыл спросить твоё имя, – шепчет он, обнимая её, – и телефон, и пригласить на свидание.
– Таня, – шепчет она, – а остальное узнаешь на свидании, если ты, конечно, сегодня свободен.
– Свободен, – отодвигаясь и беря её за руку, смеётся он, – А я Дима.
И Таня улыбается в ответ.
***
– Вот так, дети, я и познакомился с вашей мамой, – Дима одним движением руки ловко треплет сына и дочь по голове.
– Вас свела сама судьба! – восхищенно вздыхает малышка, спрыгивая с папиного колена.
– Ну, – мужчина виновато чешет бороду, – вообще-то это я попросил диспетчера это сказать. Он был моим другом, и я хотел запасть вашей маме в душу.
– А она потом не злилась на тебя, когда узнала? – спросил мальчик заглядывая отцу прямо в глаза.
– Целый месяц после этого с ним не разговаривала, – усмехнулась Таня, заходя в комнату и целуя сначала дочь, а потом сына, – пойдёмте кушать, пока ваш папа вам ещё сказок не на рассказывал.
Дима на это лишь весело рассмеялся и последовал за детьми на кухню. Порой приходится быть и чудом, и судьбой, лишь бы добиться своего счастья.
