пройдя под мостом. Но та картина, которую он увидел его повергла в шок: под мостом стояла пара палаток, а рядом с ними в бочке горели покрышки. Какие-то оборванцы бегали, играя в рваный мяч, а несколько взрослых с крысиными глазами жарили голубя на импровизированном костре. На углу моста стояли старушка и калека без ног с вытянутыми руками, прося милостыню.
— Где живут эти бедные люди и какое несчастье повергло их в такую нищету? — спросил Садко Кира
— А, это бездомные- отмахнулся Кир, — их у нас принято не замечать, они только деньги просят, а сами ничего не хотят делать. Они сами виноваты в своем положение, так что не стоит тратить время и силы на них, ты им не поможешь. Бедняк это образ мысли и жизни, и сколько денег им не дай, только разоришься, а они все пропьют.
— Кир, может я и ветхий человек, однако не пойму, как сердце может быть настолько каменным. Скажи, когда люди перестали быть человечными и помогать ближнему своему?
— Не знаю, может когда ближний перестал быть ближним.
Садко подошел к бабуле и калеке, выдав им по тысячи рублей. Тотчас к нему подбежали оборванцы, а затем поспели и взрослые. Каждому Садко выдал по тысячи деревянных. Под конец, когда он помог последнему нуждающемуся, то заметил что его кошелек опустел.
— Ну что, разорился? Как я и говорил — похлопав по плечу сказал Кирилл.
— Кирилл. — начал отвечать Садко.
— Что? — протянул тот.
— Добро не требует расчета, я не могу жалеть об этом- закончил Садко и они пошли дальше.
4
Прошло какое-то время и Садко вместе с остальными участниками их творческого коллектива начал выступать, представляя публики свою музыку. Кир подобрал для них яркое название «Резиденция рая», которое по его мнению точно отражало песни, что писал Садко. Все все время называли их группой, и Садко скоро привык к этому. Группа хоть и не сильно быстро поднималась к успеху, но точно и неумолимо двигалась в нужном направление. Росло и благосостояние ее участников. Теперь он практически не зависел от Кирилла и мог сам себя обеспечить на деньги, вырученные с концертов и продажи фирменных вещей. Времени на создание и проработку новых песен становилось нужно все больше и больше, и бывало, что Садко целыми днями не вылезал из студии. Он хотел написать такие песни, что были бы способны пробить неисчислимое количество черствых сердец, и сделать мир лучше. Он полностью отдавал себя работе.
Мария плохо это переносила. Сначала они начали реже встречаться и меньше гулять, затем везло если они куда-то выходили хотя бы раз в две недели, после они виделись только утром и вечером, а порой могли не видеть друг друга целыми днями. Садко замечал, что она становится все мрачнее и мрачнее. В один день она выцепила его утром.
— Нам нужно поговорить — сказала Маша
— Чем я могу тебе помочь, мое солнце?
— Я долго думала и решила что нам надо расстаться
Садко стоял как громом пораженный. Он никогда не мог представить, такой возможности. Он знал, что если мужчина по долгу службы должен был длительное время отсутствовать дома, то его всегда верно ждали дома. А сейчас он даже никуда не отплывает на корабле в дальние странствия: он просто уходит утром, чтобы вернуться вечером. Он так же по-прежнему к ней относится, но почему она отталкивает его от себя?
— Это твое окончательное решение? — спросил он ошеломленный.
— Думаю, что да. Ты в последнее время мало уделяешь мне время, поэтому я должна это сделать.
Садко грустно понурил взгляд, немного опустив руки.
— Как скажешь, насильно мил не будешь, если таково твое желание, то прощай.
После того как она ушла закрыв за собой дверь он еще долго сидел в раздумьях. Он думал и не знал, что больнее: когда тебя покидает человек в силу высших обстоятельств или мирских. На не успевшей зажить до конца душевной ране проделали новый рубец и кровь с еще большей силой чем прежде хлынула из него. Одиночество мягко подобралась к нему со спины. Садко чувствовал, что от него оторвали какой-то кусок его самого. Чтобы не думать об этом он все больше и больше, быстрее и быстрее играл на гитаре.
Спустя полгода их группа собирала стадионы, а люди со всей россии приезжали, чтобы послушать музыку, которую играл Садко. Его финансовое положение становилось все лучше, и теперь они уже ни в чем не нуждались. Однако Садко нельзя было назвать по-настоящему счастливым. Ему будто бы чего-то не хватало, и это чувство грызло его изнутри.
Наконец пришло время выпускать ту работу, над которой он долго и усердно трудился. Встал вопрос, о том как следует назвать альбом
— «Мона Лиза» — сказал Садко так, будто всегда был уверен в этом название.
— Странное, но пожалуй подойдет — сказал Кир.
Наконец концерт настал долгожданный концерт в Лужниках. На поле стоят тысячи людей, ждущих появления кумира. И вот он появляется. Будто из пены морской, он выходит из тумана. Он оглядывает публику, после начинает говорить:
— Друзья, я рад видеть вас здесь в добром здравие. Я счастлив, что вы оценили нашу работу, но скажите, поняли ли вы посыл который мы в нее закладывали? Мы все знаем что такое зло — это когда кто-то причиняет кому-то боль разного вида, но скажите, может ли кто-то сказать что есть добро? Разве добро это то, что дает какую-то выгоду человеку? Я думаю, что добро, это то что вы можете дать людям, вне зависимости от того, что с ним будет дальше. Любой добрый поступок, сделанный с расчетом перестает быть таковым.
В глазах публики читалось понимание, а если кто-то и не мог до конца осознать эту мысль, то он хотя бы задумывался о том, что пытался донести до него Садко.
— Добро ценно само по себе, в своей идее. Скажите вы со мной согласны?
Стадион ответил дружным ревом, что ознаменовало начало концерта.
После того как концерт закончился, а свет прожекторов погас, настало время спускаться с Олимпа обратно в кулуары, дожидаясь нового восхождения. У лестницы стояла корреспондентка, которая неведомым образом умудрилась просочиться за кулисы.
— Садко, можете ответить на пару вопросов.
Он остановился.
— Думаю, что да.
— Может вам мой вопрос покажется не совсем этичным, но скажите, сколько вы заработали за этот концерт? В народе гуляют разные слухи о ваших необычайных гонорарах.
— Ни гроша. Этот концерт, как и многие другие до него был
