больше, чем могут умертвить на войне. Однако надо знать, что, если можно обойтись иначе, они неохотно вступают в бой, но ранят и убивают людей и лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой».
Монгольское войско умело действовало и при осаде укрепленных городов: монгольские ханы перенимали военную технику у народов завоеванных стран и принимали к себе на службу мастеров для камнеметных машин и других осадных орудий. Именно массовое применение осадных орудий помогало монголо-татарским завоевателям брать хорошо укрепленные города. Современники сообщали, например, что при осаде небольшого города Нишабура в Средней Азии монголо-татары пустили в дело 3 тыс. баллист, 300 катапульт, 700 машин для метания горшков с горящей нефтью, 4 тыс. штурмовых лестниц. К стенам города подвезли и при помощи метательных машин обрушили на осажденных 2500 возов камней. Обычной для монголо-татар была тактика изматывания сил осажденных непрерывными штурмами. По словам Плано Карпини, при осаде городов монголо-татары «ни на один день или ночь не прекращают сражения, так что находящиеся на укреплениях не имеют отдыха; сами же татары отдыхают, так как они разделяют войска, и одно сменяет в бою другое, так что они не очень утомляются».
Использовались и другие хитрые уловки. Если город оборонялся особенно упорно, то монголо-татары преграждали плотиной реку или выкапывали новое русло и затопляли укрепления, делали подкопы и проводили через них воинов внутрь города. Военная техника монголо-татарских завоевателей, частично позаимствованная у китайцев и жителей Средней Азии, находилась по тем временам на довольно высоком уровне.
Однако основная сила завоевателей была все-таки в коннице, огромные массы которой буквально сминали строй противника. В случае необходимости, по свидетельствам современника, монголо-татарское войско могло совершать за сутки 80-километровые переходы и внезапно обрушивалось на противника. Вторжению предшествовала тщательная разведка. В монгольском войске были специальные должностные лица — юртджи, которые определяли пути кочевий, собирали сведения о дорогах, запасах продовольствия и воды, о силах противника. Не были непреодолимым препятствием для завоевателей и реки. Монголы переплывали их на кожаных мешках, набитых хворостом и привязанных к хвостам плывущих коней.
Численность монголо-татарского войска была по тем временам огромной, на коней садились все мужчины от мало до велика; в походах обычно принимали участие и женщины, которые владели конем и луком ничуть не хуже мужчин. Венгерский путешественник Юлиан, побывавший в Восточной Европе накануне нашествия Батыя, писал, что «женщины их воинственны, как они сами: пускают стрелы, ездят на конях и верхом, как мужчины; они будто бы отважнее мужчин в боевой схватке, так как иной раз, когда мужчины обращаются вспять, женщины ни за что не бегут, а идут на крайнюю опасность».
Монголо-татарские завоеватели также насильно включали в свое войско отряды из завоеванных земель и посылали их первыми в битвы. «Годных для битвы воинов и поселян татары, вооруживши, посылают впереди себя… — писал Юлиан. — Воинам, которых гонят в бой, если даже они хорошо сражаются и побеждают, благодарность невелика: если погибают в бою, о них нет никакой заботы, но если в бою отступают, то безжалостно умерщвляются татарами». В составе войска хана Батыя были целые тумены (тумен — 10 тыс. воинов), составленные из отрядов покоренных народов. Поэтому общую численность монголо-татарского войска определить очень трудно, тем более что современники приводят самые различные, часто фантастические, цифры. Так, Юлиан писал, что «в войске у них 240 тыс. рабов не их закона и 135 тыс. отборнейших воинов их закона в строю». Современники-европейцы писали даже о «500 тыс. вооруженных», причем войско монгольского хана будто бы занимало 18 миль в длину и 12 миль в ширину. Конечно, эти данные являются преувеличенными. Вероятно, войско Чингисхана, напавшее на Среднюю Азию, насчитывало примерно 200 тыс. человек, а хан Батый привел на Русь 120–140 тыс. воинов. Однако и эти цифры огромны: ни у одного из противников монголо-татарских завоевателей не было такого многочисленного войска.
Завоевательные походы монголо-татарских феодалов были страшным бедствием для соседних оседлых народов, они сопровождались опустошением огромных территорий и массовым уничтожением населения: погибали и те, кто сражался с оружием в руках, и те, кто сдавался на милость победителя. Один из разделов «Истории монголов» Плано Карпини назывался: «О вероломстве татар и жестокости против пленных». Плано Карпини писал: «Когда они уже стоят против укрепления, то ласково говорят с его жителями и много обещают им с той целью, чтобы те предались им в руки; а если те сдадутся им, то говорят: «Выйдите, чтобы сосчитать вас согласно нашему обычаю». А когда те выйдут к ним, то татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого хотят иметь рабами, убивают топором… Во время войны они убивают всех, кого берут в плен, разве что только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь в качестве рабов. Назначенных на убиение они разделяют между сотниками, чтобы они умерщвляли их обоюдоострою секирою».
Воины Чингисхана и их военачальники были не «степными рыцарями», воюющими за создание «мировой империи», способной вывести соседние народы из «провинциального бытия», как пытаются представить их некоторые зарубежные историки, а насильниками и грабителями. Смерть, разрушения, тяжкое иго несли монголо-татарские завоеватели соседним народам. Поистине безграничны были завоевательные планы монголо-татарских ханов: они мечтали покорить весь мир, дойти до «моря франков» (до Атлантического океана).
Путь завоевателей на запад проходил через русские княжества, которые приняли их первый, самый страшный удар.
Глава 3.
Путь завоевателей на запад
Исподволь подбиралась страшная беда нашествия к русским землям. На Руси еще не знали о возникновении в степях Монголии державы Чингисхана, а он уже выделил заранее все земли Восточной Европы в улус своему старшему сыну Джучи. По повелению Чингисхана, как сообщал Рашидаддин, Джучи должен был «отправиться с войском завоевать все области Севера», в том числе Русь, и «подчинить их своей власти».
Однако к практическому осуществлению завоевательного плана монголо-татарские ханы смогли приступить не скоро. Военные силы Монгольского государства были заняты завоеванием соседних земель тангутов и уйгуров, покорением сибирских народов, затяжной войной в Северном Китае. Более трех лет (1219–1221 гг.) продолжалось завоевание монголо-татарами Средней Азии, народы которой оказали упорное сопротивление, несмотря на феодальную раздробленность, разъединившую их силы. Только в 1222 г. Чингисхан послал 30-тысячное войско во главе с Субедеем и Джебе в Восточную Европу, чтобы разведать путь будущего большого нашествия. Именно с этим монголо-татарским войском бились русские дружины на реке Калке. В 1223 г. конница Субедея и Джебе, преследуя отступавших русских воинов, дошла до Днепра и, разграбив землю по его левому берегу, повернула
