растекается боль. Поднимаю глаза, вглядываюсь в нависшую надо мной фигуру. Это Миха. Точнее, его голова и торс. Вместо рук и ног змеятся кровавые щупальца, рот разорван почти до ушей, в глазах плавятся ненависть и жгучий, ненасытный голод. В груди зияет дыра размером с детский кулак, а внутри нее, в том месте, где должно быть сердце, я вижу черную монету.
— Миха, — хриплю я, — какая очаровательная дыра в груди. Тебе придется забыть о походах в сауну.
Одно из щупалец обвивается вокруг ноги, меня подбрасывает в воздух и с бешеной силой обрушивает на пол. Не успеваю сгруппироваться и неудачно приземляюсь на руку, слышу хруст кости. Еще удар, на этот раз головой о стену. В ушах звенит, глаза заливает кровь. Монстр продолжает колотить моим телом вокруг себя, и сейчас пресловутое везение играет со мной злую шутку. Я остаюсь в сознании и чувствую, как мои конечности превращаются в фарш. Наконец Миха отпускает меня, пытаюсь отползти и не могу пошевелиться. Все тело изломано, я словно тряпичная кукла, набитая синтепоном. Хриплый кашель рвет внутренности, и над лицом снова нависает монстр.
— Ты интересен, — тянет он, вытягивая шею и раскрывая бездонную пасть. — Я буду играть с тобой очень долго.
— Сделка! — шепчу я из последних сил. — Сделка! Забери мою душу. Отпусти их всех, пусть они вернутся домой!
Монстр замирает. Затем, словно осознав услышанное, начинает оглушительно хохотать. Из пасти появляется длинный раздвоенный язык и слизывает кровь с моего лица.
— Зачем мне договариваться с тобой, если ты уже в моей власти? — спрашивает он. И настает моя очередь улыбнуться.
— Я обращаюсь не к тебе, — говорю я и чувствую, как изнутри проступает болезненный холод. — Думаешь, ты единственный, кто заключает сделки?
В груди разрастается тьма, и некто невообразимо более древний, чем жалкий джинн, сумевший обрести силу благодаря клятве на крови, смотрит на мир моими глазами. Тот, с кем я давным-давно заключил соглашение, обменяв свою душу на удачу в бою. Стал вечным солдатом, талисманом войны. Везунчиком. Я вижу, как моя рука тянется к Михе и пальцы вырывают черную монету из его плоти. Монстр вопит, щупальца лупят по моему телу, но я больше не чувствую боли. Подвластная чужой воле рука тянет монету ко рту, и я вижу ужас в глазах Михи. И ощущаю жуткую, чудовищную радость, экстаз поглощения, сверхнаслаждение от уничтожения чужой сущности. Монета хрустит на зубах, словно шоколадная медаль. Миха падает. Моя гортань сокращается, и поверженный джинн отправляется в небытие. Тело охватывает дрожь, и наступает полная темнота.
Я прихожу в себя оттого, что меня сильно трясут за плечи. Открываю глаза, надо мной стоит Алекс. Тревожно смотрит на меня и спрашивает:
— Везунчик, ты как? Поверить не могу, что ты справился.
Я поднимаюсь на ноги. Вокруг стоят мои друзья, они рассказывают мне об обвалившейся крыше, о детях под завалом, о том, что я обнаружил единственный проход к ним. И рисковал жизнью, вытаскивая их, не дождавшись спасателей. И оказался прав, так как после трех дней без еды и воды, под завалом, счет шел на минуты. Тринадцать минут назад подростков увезла скорая, а я приложился головой о стальную балку и потерял сознание.
Я улыбаюсь друзьям и говорю, что со мной все в порядке. Во рту еще стоит металлический привкус, и горло саднит, словно по нему прошлись наждаком. Внутри головы раздается тихий голос:
— Ты вовремя позвал меня, и я доволен сделкой. Настолько, что даже прощу тебе обман. Ты выполнил свою часть соглашения, но я не могу забрать твою душу, потому что ты жертвовал ею ради спасения других. Так что я дам тебе еще один шанс, Везунчик. Я буду ждать, пока ты не позовешь меня снова.
Холод внутри исчезает, я становлюсь самим собой. Просто везучим парнем, который делает свою работу. Когда-нибудь мое время закончится, и я попаду в ад. Но только не в этот раз. Я оборачиваюсь к Михе, и он отвечает на мой взгляд широкой улыбкой. Бормочет о том, чтобы я не расстраивался из-за шрамов, ведь то, что не убило, сделает меня сильнее. И я смеюсь вместе с ним, но думаю о том, что все в этой жизни подчиняется определенным правилам. О том, что годы идут, а эти правила остаются неизменными. То, что не убивает тебя, пытается сожрать твою душу.
