по углам, вещи разбросаны. О том, что пол сто лет никто не подметал, вообще молчу. Очевидно, пребывая в глубочайшей депрессии после смерти мужа, который перед тем долгое время пил, изменял и влезал в долги, Хлоя как-то подзабила на поддержание в доме чистоты.
Теперь же на ее месте была я. И соответственно, именно я производила на этого внезапного посетителя впечатление безнадежной неряхи! Пусть даже этот мужчина встречался мне впервые в жизни, но было все равно крайне неприятно от мысли, что обо мне у кого-то может сложиться настолько паршивое мнение.
— Как видите, я дома. Просто… были кое-какие проблемы. Голова раскалывалась страшно. А еще я… болела долгое время, — пробормотала я, пытаясь оправдаться за то, что этот мужчина видит сквозь оконное стекло. — Пару недель вообще была никакая, простудилась сильно. Но сейчас уже, похоже, поправилась. Вот как раз собиралась, как голова болеть перестала, за уборку взяться.
— А-а-а, понятно, — улыбнулся незнакомец.
Глядя на его лицо (к слову, довольно симпатичное — черные волосы, голубые глаза, приятные черты), я едва не ляпнула: «А вы вообще кто такой?», но вовремя прикусила язык. Пускай этого мужчины и не нашлось моментально в тех обрывках воспоминаний Хлои, которые крутились в моей голове. Но это еще никоим образом не значило, будто она его вообще не знала! А значит, такой фразой я могла навлечь на себя подозрения, если моя предшественница все же была с ним знакома.
— Так… чем могу помочь? — Я наконец нашлась, что сказать.
— Ах да, простите! — Мужчина стукнул себя по лбу. — Совсем голова дырявая, забыл представиться. Я ваш новый сосед. Рей, Рей Торнер. Недавно купил ферму Вилсонов и вот как раз сегодня въехал. Так оказалось, представьте себе, забыл при переезде прихватить с собой соль! Не одолжите немного?
— Да, конечно, — кивнула я и, не став закрывать занавеску, побежала обратно на кухню, где недавно очнулась.
Ферма Вилсонов… В самом деле, в воспоминаниях Хлои было немного о том, что она продавалась: старый Дейв Вилсон умер полгода назад, а его сыну, который давно перебрался в город, та была ни к чему. Так что, похоронив отца, он выставил семейное гнездышко на продажу.
Соль… Где же у Хлои лежала соль?
Блин, ну почему такие мелочи бывает так непросто вспомнить, когда это нужно сделать побыстрее?
Вот, наконец-то! Осмотрев половину кухонных шкафчиков, я наконец нашла тот, в котором стояла накрытая крышкой деревянная емкость, до половины заполненная солью. Еще пара минут у меня ушла на то, чтобы найти небольшую коробочку, в которую смогла ее отсыпать для новоиспеченного соседа.
При этом я, попутно осмотрев кухню, пришла к неутешительному выводу: солить в моем нынешнем доме было особо-то и нечего! Не то чтобы СОВСЕМ шаром покати — как минимум немного круп в ящиках все же завалялось. Да и, может, в погребе (когда я его отыщу) найдется немного овощей…
Тем не менее наедаться от пуза мне в ближайшее время вряд ли придется. Что во всей этой моей безысходной ситуации еще больше удручало. А значит, нужно будет сначала поискать погреб, да и в принципе оценить, что у меня здесь и как по хозяйству. После чего поломать голову над тем, как бы раздобыть на покушать. Ну а уже следующим этапом — когда вопрос голодовки будет решен — пораскинуть мозгами над стратегией возвращения не моих долгов, выплачивать которые я теперь, как ни крути, обязана!
Выдохнув, я двинулась было к злополучному окну… но уже на пути к оному стукнула себя ладонью по лбу, развернулась, быстро нашла взглядом входную дверь и прошла туда.
— Эй! — окликнула я, немного ее приоткрыв… и поежилась от холода. Пускай в доме печь уже давно погасла, однако здесь все равно было куда теплее, чем на улице! И выпускать остатки тепла точно не хотелось. — Вам соль еще нужна?
— Да-да, простите! — отозвался соседушка, в считаные секунды добежав до двери. — Большое спасибо…
— Хлоя, — представилась я, поняв, что так и не назвала ему того имени, под которым мне, похоже, теперь предстоит дальше жить, навсегда забыв свое прошлое имя «Анюта». — Хлоя Веллер.
И, постаравшись доброжелательно улыбнуться, передала ему соль…
Всего секунда, когда он принимал коробочку из моих рук. Секунда, на которую его рука коснулась моей, совсем немного зацепив желтый металл простенького обручального кольца. Заметив его, Рей встрепенулся.
— Ох, как-то это невежливо с моей стороны… Раз уж я тут, то можно и с вашим мужем поздороваться? Или его сейчас нет дома?
— Его в самом деле нет дома, — вздохнула я, отняв от него руку. — И уже никогда не будет. Он, как бы это сказать… утопился три недели назад, — протянула я, порывшись немного в воспоминаниях предшественницы и сопоставив даты.
— Простите, — мигом помрачнев, выдохнул мужчина. — Мне… очень жаль…
…А потом его взгляд остановился на моем левом запястье, которое оплетал черный браслет должника.
Похоже, если в этот момент соседушка не все понял, то, по крайней мере, много о чем догадался.
— Ничего, как-нибудь разберусь, — бросила я. Почему-то сейчас этот конкретный мужчина был чуть ли не последним человеком во вселенной, в чьих глазах я хотела видеть к себе жалость.
— Если вам нужна будет помощь с чем-либо, обращайтесь, — проговорил он, не сводя с меня глаз.
— Спасибо, буду иметь в виду, — натянуто улыбнулась я и торопливо закрыла дверь, тут же подперев ее изнутри своей спиной.
Нет уж, если я что и усвоила из прошлой жизни, так это то, что других людей своими проблемами ты можешь только раздражать. Даже если этот человек — твоя подруга — бывшая однокурсница, которой будет искренне тебя жаль, когда муж выставит тебя на улицу и потребует завтра же идти подавать на развод. Ее жалость и желание помочь, поддержать, быстро улетучатся, если ты быстренько сама не придумаешь, как решить свои проблемы.
И уж тем более — если этот «другой человек» — твой муж, который говорит тебе не работать, сидеть дома и «быстрее от него беременеть», пока он будет тебя скудно обеспечивать.
Так что на других надеяться не стоит, полагаться нужно только на себя. Иначе, если только ныть, как тебе плохо, и вечно просить помощи, от тебя все окончательно отвернутся. Сейчас я не могу позволить себе ждать толпу рыцарей на белом коне, которые
