Получился милый домашний праздник. «Посмотри на свечи! — указала Лида. Пламя свечей уносило потоком воздуха. Мерцающие огоньки, оторвавшись от фитилей, таяли в пространстве. — Так четко передать задуваемые свечи мыльница, на которую снимал Виктор, не способна. И конверт без обратного адреса» Сразу позвонили Виктору. Виктор сказал, что пленка по-прежнему в фотоаппарате, что ему осталось ее доснять, а уже потом он сделает фотографии. Через три недели от Виктора пришел конверт с обещанными фото. Там был Петруша, задувающий торт в той же позе. Знаете, такой темный, расплывчатый снимок. В руках у Петруши еле различимый торт, его щеки раздуты, пламя свечей слилось в одно бесформенное, засвеченное пятно.
Петр Николаевич лишь пожал плечами в ответ. Он сделал вид, что его все устраивает. Надо сказать, что он и раньше, еще до Лиды, получал по почте конверты без обратного адреса. В конвертах он всегда находил свои фотографии, отменного качества, сделанные кем-то неизвестным. Вышло так, что он никому не рассказывал об этом, но Лиде он признался. «Значит это как-то связано с тобой!» — сделала вывод Лида.
Все прояснилось, когда на свет появился Миша. Знаете, когда в семье появляется малыш, родители становятся осторожнее. Парень с фотоаппаратом все тонко рассчитал, он понял, что продолжать оставаться невидимкой он не может. Подозрения Лиды сразу улеглись, как только этот парень с фотоаппаратом показался им. Он удачно выбрал момент, появился в роддоме, когда Петр Николаевич забирал жену и маленького Мишу. Парень нащелкал целый веер фотографий. Знаете, трогательный момент, когда Лида передает Мишу, завернутого в синий конверт своему мужу Петру Николаевичу, как он бережно подкладывает согнутые руки под ценный сверток. Этот момент был запечатлен с нескольких точек, лицо молодого отца и выражение восторженного любопытства на нем. Сделать такое обычному фотографу не под силу. После случая в роддоме они хотя бы знали, как выглядит их загадочный фотограф. Познакомиться так и не удалось, фотограф был по-прежнему неуловим, но все же он показывался раз от раза. Обычно он приветствовал их взмахом руки, иногда весело подмигивал. На нем всегда была кепка, повернутая козырьком назад, свободная одежда и кроссовки. Фотографировал он издали. У него был странный и большой фотоаппарат с длинным объективом. Объектив заканчивался раструбом. Таких фотоаппаратов Петр Николаевич никогда не видел, хотя интересовался техникой. Фотографу за неуловимость дали прозвище Джо.
Отпуск. Джо был тут как тут, его замечали везде: в отеле, на пляже, в аквапарке, в дельфинарии, в толпе туристов, когда гуляли по набережной. Джо прекрасно владел подводной съемкой, видимо у него было для этого специальное оборудование. Дайвинг входил в программу тура. Петруша и Лида погружались по очереди. Представьте толщу просвеченной солнцем синей воды, пестрых тропических рыб и знакомые лица счастливых исследователей за овальными масками.
Петруша снимал тоже. Одна фотография удалась у него особенно, это когда он наложился тенью на скалу. Лида и Миша позировали ему, стоя у подножия скалы. Когда Петруша фотографировал, закатное солнце светило ему в спину, его тень четким силуэтом легла на камень рядом с Лидой. Все трое оказались на одном снимке. Петруша, точнее его тень, вышел ростом с медведя гризли, когда тот сидит на задних лапах. Все это заснял Джо, сказано неуловимый. Когда они вернулись из отпуска, в почтовом ящике их ждал конверт с фотографиями. Они рассматривали их весь вечер, заново переживая все моменты. Что сказать, когда с фотографий на тебя смотрит счастливое семейство? «Неужели это мы?» — восхищалась Лида, глядя на мужа с изумлением. Петруша заглянул в глаза любимой: — «Мы и только мы!» Из тени на скале Джо сотворил шедевр. Он снял Петрушу, точнее его спину, то, как он фотографирует. Тень Петруши на скале рядом с Лидой почти черная. Хорошо проецируются детали силуэта: круглая голова, приподнятые плечи, локоть, отведенный в сторону, палец на кнопке затвора. Эту фотографию Лида назвала «Спина известного фотографа». Джо снимал сзади, но его тени на скале нет. «Он либо стоит далеко, либо не отбрасывает тень?» — предположил Петр Николаевич.
Следующая подробная серия фотографий посвящена первому сентября, Миша пошел в первый класс. Снова все позировали неуловимому фотографу. Миша с букетом, его новый класс двумя шеренгами следует за учителем, торжественная линейка закончилась. Мама с папой на заднем плане у школьного крыльца. Лида тянет Петрушу за собой и делает знак сыну, чтобы привлечь его внимание. Миша повернул голову туда, куда указывала мама, и прямо перед собой увидел объектив Джо. Миша даже испугался немного, он широко открыл глаза, но не забыл улыбнуться. Портрет вышел превосходный. Что и говорить, Джо умел воспользоваться моментом. После первого сентября Джо стал появляться реже, фотографий стало меньше, почтовые конверты стали тоньше. Но все равно их скопилось очень много. Когда Петр Николаевич надумал создать свое слайдшоу, ему пришлось вызвать такси, чтобы доехать до фотостудии «Позитив».
В кабинете директора его встретил уже знакомый мужчина в белой рубашке. Петр Николаевич принес с собой два увесистых пакета с фотографиями. Он не выглядел таким несчастным, как в прошлый раз, держался свободно и сам протянул директору руку.
— Все складывается наилучшим образом! — сказал старик.
— Вот и хорошо! — приветливый мужчина в белой рубашке предложил садиться. — Вы обратились к нам неделю назад! — напомнил он на всякий случай, затем вынул из ящика бумажный пакет, который Петр Николаевич принес в прошлый раз и аккуратно выложил содержимое на стол. — С этим вы пришли прошлый раз. Это скорее история… памятные вещи! — сказал директор, возвращая газетные вырезки, постер с Джулией Фостер и открытки с достопримечательностями Барселоны изумленному клиенту. — Ну вот! Остальные фото нашли отражение в вашем слайдшоу. Мы, конечно, подкорректировали кое-что в свете и красках, кое-где пришлось изменить ракурс, сами понимаете… привели материал к стандарту, так сказать, кроме… Кроме… Ах!.. Ну вот!.. Ваша самая первая фотография!
Мужчина сделал вопросительное лицо.
Черно-белый снимок годовалого Петруши с выражением ликующего счастья на лице снова оказался в руках директора. Маленький Петруша тянет ручку в объектив, желая получить незнакомую игрушку. Неуловимое выражение детского восторга, какое бывает только у младенцев и легко сменяется капризной гримасой, если игрушка не попадает им в руки.
— Что-то не так? — забеспокоился Петр Николаевич.
— Оригинал девять на двенадцать. Наш стандарт десять на пятнадцать! — пояснил главный редактор. — Придется переснять. А что на ковре? …Пейзаж? — спросил директор, вглядываясь в фотографию.
Ковер над детской кроваткой хоть и выглядел отчетливо, но различить рисунок на нем было невозможно.
— На ковре мишки! — быстро нашелся Петр Николаевич, совершенно уверенный в своей правоте.
— Мишки? —
