— Можно подумать, мне это о чём-нибудь говорит, — огрызнулась я тогда.
— Откуда ты такая взялас-сь, ш-што не с-слыш-шала об этом щ-щудовищ-ще?
— Из театры.
Всегда так отвечаю на вопросы, начинающиеся со слов «откуда ты такая», даже если этот ненавистный вопрос задаёт глюк. Привычка-с.
— Актрис-са ш-што ли? — она заинтересованно подалась вперёд.
— Балерина, — а я наоборот не имела желания разговаривать, поэтому попыталась ограничиться односложным ответом.
Но от меня не отстали. Пришлось рассказывать своему, как я тогда считала, глюку, чем я занимаюсь и зачем. В очередной раз задалась вопросом, почему мой глюк, порождённый моим же сознанием, не знает обо мне ровным счётом ничего.
Она меня раздражала своими бесконечными вопросами и уточнениями, тихим шипением и алчным блеском в глазах, но в конечном итоге от неё же я получила много полезной информации.
А уж как мы пришли к выводу, что я одна из тех, кого так любят воспевать современные писательницы, то бишь попаданок…
— Издалече ш-што ль? У нас-с такого театра, где только танцуют, отродяс-сь не бывало… Бос-схафт — главный з-злодей Центрального континента, ес-сли ты не в курс-се. З-захватывает вс-сех, до кого может дотянутьс-ся. Захватил, ес-сли быть тощ-щной. Эльфы только пока держатс-ся, но и это ненадолго. Хотя… когда-нибудь это щ-щудовищ-ще умрёт. А уш-шас-стые заразы живут до-олго, так что прос-сто держат глухую оборону.
Она ненадолго перестала шипеть. Судя по всему, Мартынко была тут уже очень давно, ей явно не хватало общения, а я оказалась первым собеседником за… сколько лет? Она так и не сказала, когда сюда попала.
— С-слушай, я так давно з-здес-сь нахожус-сь! Рас-скажи, что во внеш-шнем мире проис-сходит! — вскинулась змея.
Эм…
— Ну у нас недавно закончился карантин, — осторожно ответила я.
— Какой карантин?
— Ковидный. Коронавирус у нас.
— Ш-што это?
— Вирус, очевидно же, — коротко ответила я, прислушиваясь к странным звукам. Кажется, это были далёкие взрывы.
— У нас-с их уже нес-сколько с-сотен лет не водитс-ся же… Так. А какой с-сейчас-с год? — продолжала допытываться Мартынко.
— Две тысячи двадцать второй, — и, подумав, добавила, — от Рождества Христова.
Собственно, вот так мы и выяснили, что я не местная. И что это всё не глюк. Вообще всё.
— Ленка, — раздалось шипение, отвлёкшее меня от воспоминаний. — Ты не уш-шла?
— Куда я отсюда денусь? — хмыкнула я, наблюдая, как голубая змейка проползает в дыру и подбирается ближе ко мне. — В закрытое окно? Так даже если выбью зачарованное стекло, воздушная решётка поймает.
Уже пробовала, не получилось. А висеть час в ожидании, когда меня вытащат из магической ловушки — так себе удовольствие. Мне не понравилось.
— Ты где была?
— Поползала по замку. Я тут узнала, ш-што этот зас-сранец тебе с-сегодня с-сделает последнее предложение, — доверительно прошипела она мне на ушко.
— Так это же хорошо. Не придётся больше его терпеть!
Однако Мартынко поспешила поумерить мой пыл:
— Рано радуеш-шьс-ся. Думаеш-шь, он тебя прос-сто так отпус-стит? Хренуш-шки. Ес-сли откажеш-шь, а ты откажеш-шь, он придумает ш-што-то явно более мерзопакос-стное. Поверь на с-слово. С-сколько людей уже тут с-сгноил этот парш-шивец…
После этих слов восторга у меня поубавилось.
А потом он вообще окончательно утих, когда я услышала слегка шаркающие, но вполне бодрые шаги Босхафта. Снова этот его дурацкий вопрос…
Мартынко недовольно зашипела и скользнула по моей ноге, прячась под юбкой.
Когда Босхафт однажды увидел нас вместе, ей сильно досталось, так что мы перестали рисковать: змея с тех пор всегда пряталась при приближении нашего пленителя.
— Ты выйдешь за меня замуж? — вместо приветствия с порога спросил он. — Предвосхищая твой обычный ответ, скажу, что это последнее моё предложение. И прежде, чем ты откажешься, всего лишь скажу, что в таком случае ты навсегда останешься под моим заклятием.
— Лучше уж так, — пробормотала я, после чего громче добавила: — Мой ответ не изменился.
Глупо? Возможно. Но, во-первых, этот старик неплохо мне нервы помотал за тот месяц, что я здесь нахожусь, а во-вторых… кажется, я до сих пор не воспринимала новую реальность как реальность. Потому что для человека, воспитанного в семье, где из каждого угла кричат о том, что магии нет, Бога нет, ничего сверхъестественного нет, а всё происходящее вокруг можно объяснить наукой, а что нельзя — так это ещё просто не открыли, вряд ли может быстро привыкнуть к новой, совершенно другой действительности.
Босхафт неожиданно расхохотался.
— Ну, тогда привыкай к вечности без движения, Елена, — ответил он под удар колокола, оповестивший, что моё время вышло. Тело снова само по себе заняло привычную позицию. — Холодная, пусть и красивая, отныне ты — фарфоровая статуэтка. И только поцелуй истинной любви сильного духом мужчины спасёт тебя. Вот только где же ты его здесь найдёшь за какой-то несчастный год? Никогда не ступала на земли моего замка нога настоящего мужчины, героя, не раба или труса, — и под злодейский хохот он вытащил из кармана небольшое зеркало. — Посмотри на себя. Во что ты превратилась?
В тихом ужасе наблюдала, как моё лицо становится… белым, как будто на самом деле фарфоровым, макияж — яркими красками, умело нанесёнными талантливым художником. Нос, рот, губы — всё какое-то кукольное, не моё…
А Босхафт всё хохотал, наблюдая за отчаянием в моих глазах, и как назло не спешил убирать зеркало, наслаждаясь моей беспомощностью.
Долго он так стоял и издевался. И продолжил бы, вероятно, до самого утра, а то и больше. Вот только на моё счастье раздался несанкционированный взрыв.
К чему бы это?
Эксперименты сейчас никакие не проводятся — Босхафт ведь тут, со мной, а не в лабораториях…
Может, рвануло что-то?
— Какой идиот решил вторгнуться в мои владения? — взвыл колдун и, позабыв обо мне, помчался разбираться с незваным гостем.
— Ужас-сно, — Мартынко, до этого явно уцепившаяся всем, чем только могла, за мою нижнюю юбку, после поспешного ухода пленителя, отцепилась и соскользнула с моей ноги. — Не отчаивайс-ся, — она каким-то чудом забралась мне на плечи и, обернувшись вокруг шеи, заглянула мне в глаза. — У тебя хотя бы ес-сть с-спос-соб с-снять это заклятие, не веш-шай нос-с раньш-ше времени.
Босхафт был прав, где я здесь найду такого мужчину? Тем более за год. Из собеседников у меня тут только Мартынко, но и она мало на мужчину похожа.
Змея ласково гладила меня по плечику кончиком хвоста, пытаясь поддержать.
