восточных областей (Новогрудская, Виленская, Полесье) захвачена советскими отрядами… Они хотят произвести впечатление, что данные области управляются ими, а не немцами.
Неоднократно отдельные партизанские отряды ищут контактов, пробуют наладить взаимодействие с отрядами Вооруженных Сил в стране. Большая группа советских партизан, именуемая «Бригада В. Ленина», даже начала переговоры с командованием округа Новогрудек об организации тесного взаимодействия. С аналогичным предложением выступили также отряды советских партизан на территории Виленского округа…
Для направления подобных акций по правильному пути командирам Виленского и Новогрудского округов отдан специальный приказ (от 30.6.43), четко определяющий условия возможного сотрудничества, в частности:
А) сотрудничество с советскими партизанами возможно только как локальное взаимодействие против общего врага — немцев (или Германии);
Б) советские партизаны обязаны рассматривать нас как единственных и законных хозяев этих территорий, составляющих часть Республики;
Г) советские отряды должны вести себя в Польше как в союзническом государстве и прекратить всякие выступления против польских граждан;
Д) только в такой плоскости может вестись разговор о взаимных услугах по вопросам:
— предупреждения о немецких акциях,
— информирования о немецких отрядах, полиции, жандармерии и гестапо,
— взаимном обеспечении».
Этот документ не просто удивляет — он поражает. До какой степени надо не ориентироваться в обстановке, не знать реального положения вещей, чтобы писать подобные бумаги. И, естественно, советские партизаны, ознакомившись с этими «требованиями», просто перестали иметь дело с аковцами, поскольку никакой реальной пользы в борьбе с немцами от этих людей они не видели. Да и какая может быть польза от нескольких болтунов, выдающих себя за власть и по-тихому прислуживающих гитлеровцам?
Поэтому в конце своего послания Коморовский с грустью и горечью констатирует:
«После уточнения наших позиций о взаимодействии с советскими партизанами и временного, с учетом военных действий, разрешения их пребывания на наших землях на условиях союзнических отрядов, представители советских партизан прервали начатые с нами переговоры».
Вот уж верно! Кому охота вести переговоры с идиотами, воображающими себя хозяевами страны и прячущимися по лесам и хуторам? Они, видите ли, должны дать свое разрешение на пребывание советских партизан в этой местности!
* * *
Весной 1944 года с аэродрома Бриндизи в Южной Италии поднялся английский самолет. Через несколько часов он был уже в районе Варшавы. Стояла глухая ночь. Штурман дал сигнал, и группа парашютистов покинула самолет. На земле их встретили связные из Армии Крайовой и доставили в варшавский пригород на нелегальную квартиру.
Это были лондонские министры. Вместе с ними в Варшаву прилетел английский советник, выдававший себя за летчика, бежавшего из немецкого плена.
Подготовка
К приходу во власть эмигрантское правительство готовилось само и активно. Конечно, не обошлось тут и без традиционного шляхетского хвастовства. Лондонцам не терпелось показать, что они располагают собственной и значительной вооруженной силой.
Ведь уже к концу 1940 года мелкие группы и организации, имевшие связь с лондонскими поляками и им подчинявшиеся, стали называться «лондонским правительственным подпольем», а самые развязные эмигрантские публицисты даже выдумали хлесткое название — «польское подпольное государство».
Это виртуальное псевдогосударство состояло из трех основных элементов: военной организации (Союз вооруженной борьбы — Армия Крайова), структур подпольного государственно-административного аппарата и некоторых патриотических, чаще всего молодежных, организаций.
Подпольной жизнью должна была руководить Делегатура правительства в стране, представляющая собой законспирированный административный аппарат.
По польской традиции в этой подпольной администрации были представители всех крупных довоенных политических партий. Естественно, что и сюда они принесли свои партийные разногласия, споры и склоки.
Но все эти организации провозглашали громкие общепатриотические лозунги, призывавшие к борьбе с оккупантами за независимость, что обеспечивало им поддержку разных слоев населения и общественных классов.
Особенно подобные громкие слова действовали на политически незрелую, но патриотически настроенную молодежь.
Принципиальной целью АК была подготовка условий для захвата власти в освобожденной Польше эмигрантским правительством. И самым удачным способом достижения этой политической цели считалось всеобщее восстание, которое должно начаться по приказу Главной комендатуры АК.
Руководство АК слишком долго рассчитывало на повторение ситуации конца Первой мировой войны. Наивно предполагалось, что немцы будут разбиты на Западе и их деморализованные войска покинут польские земли. Как в ноябре 1918 года.
Но летом 1943 года всем стало совершенно ясно, что фронтом, который принесет освобождение Польше, будет Восточный фронт. Это совершенно решительно подтверждали и штабы союзников, признавая польскую территорию частью стратегической территории Красной Армии, с которой и следовало согласовать сферу деятельности АК и от которой можно было получить непосредственную помощь.
Несмотря на явную необходимость приспособить свою деятельность к совершенно новой ситуации, доктрина двух врагов являвшаяся идеологическим компасом руководящих кругов пролондонского подполья, была не только не отброшена, но даже и не пересмотрена.
Осенью 1943 года руководство АК, понимая, что им это не по силам, решило изменить план, заменив всеобщее восстание рядом усиленных военно-диверсионных действий (план «Буря»). План, составленный в тиши лондонских кабинетов, был строен, конкретен, даже красив, но — совершенно нереален.
Согласно этому плану, объектами ударов должны были стать последние части немецких войск, изгоняемых с польской земли Красной Армией.
Политической целью плана были захват местностей и важных территорий до вступления туда советских войск и появлении перед ними в роли хозяев этих территорий представителей лондонского правительства.
Это был более узкий проект, чем предыдущий план всеобщего восстания, он постепенно должен был охватывать районы перемещающегося фронта, захватывая освобожденные местности.
План предусматривал, что после отступления немцев из небольших польских городов и селений и до того, как туда войдут советские войска, надо установить там власть эмигрантского правительства. Пришли русские — а мы уже тут, мы — начальство. И без нашего разрешения — ни-ни…
Идиотизм этого плана был непонятен только в лондонском «польском гетто».
Поскольку цель была определена достаточно точно, из этого вытекало задание организации текущей организационно-учебной борьбы, т. е. ее преимуществом над настоящей реальной борьбой. Как это
