Я сердито прикусила губу. Прекращай сомневаться, Ланка! Искать в каждой фразе тайные смыслы и знаки судьбы, будто Року есть дело до одной неудачливой эссы. Решила — иди до конца, ведь так тебя всегда учили? Тем более выбранная дорога ведет отнюдь не к Хаосу… надеюсь, что не к нему.
Селена встрепенулась, нарушила тишину.
— У меня сегодня хорошее настроение, а потому дам тебе совет, девочка. Пусть звучит глупо, но в мире изначально отсутствует правильный выбор. Что бы ты ни сделала, как бы ни поступила, кому-то неизменно придется страдать. Невозможно осчастливить всех, а потому реши, чье благополучие для тебя дороже.
Она умеет читать мысли? Сколько раз за последние сутки я вспоминала теплые руки темноглазого демона на моих плечах? Прокручивала в голове данное в Подковке обещание, перебирая каждый взгляд и жест? Упорно не принимая настоящее, представляла деревенский дом в пене цветущих яблонь.
«Неужели счастье не та цель, к которой стремится каждый?»
Наивная! В идущей на просторах подлунных королевств игре счастье — разменная монета, и на нее я собираюсь выкупить у безжалостного Повелителя Судьбы нечто гораздо более ценное.
Колокола на главной башне прозвонили ведьмин час. Три глухих удара зловеще упали на дремлющие барханы и сразу смолкли, точно поглощенные песком. Селена потянулась, разминая плечи, подошла к окну, облокотилась о раму.
— Ночь не ждет, эсса. А потому вернемся к нашей сделке. У людей есть забавная сказка о желании дракона. Однажды мудрый Крылатый Властитель пообещал исполнить мечту человека в благодарность за оказанную ему важную услугу, — темные глаза лукаво спрятались под пологом угольных ресниц. — В некоторых королевствах на западе Мидла считают, что встреча с Дамнат приносит удачу.
— Желание Дамнат? Не слишком ли высокая плата за обычный разговор? В чем подвох?
Странница улыбнулась загадочной восточной улыбкой, что равно обещает уставшему путнику безопасный ночлег, горячий ужин и не менее горячую постель или же отравленный кинжал в спину.
— Люблю знать то, что никому не известно. Тайны, они, видишь ли, возбуждают, заставляют кровь быстрее бежать по венам. Поэтому позволь мне самой определять цену услышанному… sei-ar.
Я колебалась, до сих пор не решив, кто такая Селена — враг или союзница? Драконица поделилась правдой о предназначении Юнаэтры, привела подмогу к поместью Кагероса, спасла нас из ловушки алой луны, в Сейрии подсказала путь бегства от западных завоевателей. Она же приглядывала за мной в Шахтенках.
Приглядывала… или следила? Ведь в Подковке она далеко не сразу обнаружила свое присутствие. Опять же Повелитель Запада принимал восточную леди как гостью, но, в отличие от одной глупой эссы, Дамнат свободно перемещалась по особняку и его окрестностям. И, если вспомнить, именно ее замечание подтолкнуло меня принять предложение Юнаэтры.
Ясно одно, лиаро, и в частности глава семьи Харэнар, весьма расстроятся, если с их драгоценными «ножнами» что-то случится, а мнение последнего все еще имеет какой-то вес для Странницы — гибели она мне не желает. Но и хватать за руку, чтобы удержать на краю пропасти, вряд ли станет.
Верить в ее бескорыстную помощь тоже не получалось: кто скажет, какими мотивами руководствуется Дамнат? Дамнат, что не принадлежа ни северу, ни югу, ни западу и лишь отчасти востоку, странствует по миру, равно общаясь с королями и простолюдинами, Альянсом и завоевателями. Какую выгоду она надеется извлечь из моих снов?
Я горько усмехнулась: на ждущей меня развилке две дороги, и даже Страннице-по-страницам-чужих-историй не под силу проложить третью. В конце концов, что я потеряю?! Кроме шанса заручиться поддержкой могущественной ведьмы?
— Поклянешься не препятствовать мне?
— Древние! За кого ты меня принимаешь, девочка? — Селена наиграно удивилась. — За няньку, подстилающую во дворе соломку для непоседливых ребятишек, чтобы те случайно не разбили колени? Если тебя привлекает роль безропотной жертвы, разве могу я вмешиваться?
Я ей неожиданно поверила. Вмешиваться Селена действительно не любила, предпочитая просто следить за течением событий. Почему-то возникла ассоциация с вороной, которая уселась на козырьке, решив понаблюдать за стаей дерущихся псов. Время от времени черная птица смехом-карканьем подбадривает кого-то из собак, иногда отщипывает от притащенной с собой вырезки и сбрасывает шавкам кусочек мяса — и тогда грызня внизу усиливается. Но спускаться сама не торопится, а если кто-то решит залезть к ней — вспорхнет и улетит.
Дамнат бесполезно провоцировать и стараться втянуть в чужое сражение. Вероятно, даже на свои похороны эта едкая женщина явится как сторонний наблюдатель.
Я заговорила. Путано, рвано, не пытаясь связать в единое повествование обтрепанные нити надвигающегося будущего. Вместе со словами выплескивая боль и горечь от бессилия что-либо изменить.
Забавная и жестокая шутка — судьба. Древние нарекли меня эссой и доверили право выбирать путь, клана и собственный. Я, гордясь и пугаясь взваленной на мои плечи ответственности, не догадывалась: выбор возможен лишь из уже существующих вариантов, и если ни один из них не приемлем… Что тогда делать?!
Селена слушала молча: не перебивала, не задавала уточняющих вопросов. Могло показаться, что Дамнат опасалась спугнуть мучительную откровенность, но временами она отворачивалась, задумчиво изучая залитые лунным светом барханы в черных когтях теней, и в такие минуты возникало ощущение, что мои слова уходят в пустоту.
Когда рассказ выдохся, Странница также безучастно направилась к двери. Меня бы не удивило, реши драконица воспользоваться окном вместо выхода, но, верно, нынешней ночью у нее оказалось не то настроение, чтобы развлекать чудесами одну доверчивую особу.
— А как же мое желание? — устало поинтересовалась я ей в спину.
Дамнат обернулась. В довольно улыбающихся глазах, двоясь, плясал огонек ночника, придавая им загадочное выражение.
— Всему свое время, юная эсса. Всему свое время.
Как и предполагала с самого начала, это простая уловка, чтобы получить нужную информацию. Пускай! Злиться на обман не было сил. Я устала держать все внутри, мне жизненно требовалось выговориться, и Дамнат оказалась не худшим собеседником, чтобы признаться в своей слабости. Вряд ли она использует мои слова против меня, и уж точно не станет изображать квохчущую наседку, окружая мешающей заботой.
Я обняла Алис, прижимая ее к груди, легла обратно в постель, закрыла глаза. Скоро боль вернется с утроенной силой, но сейчас мне ненадолго полегчало.
***
— Тише. Ты в безопасности, малыш. — Узкая ладонь уперлась в грудь, останавливая. Прикосновение заставило содрогнуться: тело еще помнило боль от полученной во сне раны. — Это обычный кошмар.
— Харатэль?! — судорожно, вспоминая, как дышать, я хватанула губами воздух, точь-в-точь вытащенная из реки плотвичка. — Где Рик?!
