Известно, чей. И придут к нему.
Так что же ему делать?
Ох, лучше бы он ногу сломал…
И тут мелькнула спасительная мысль… Душан вспомнил – кажется… тот русский, он упоминал, что служил в полиции! Да, точно! Так и было!
И Душан, бросив сломанный трактор с остатками непроданного товара – что есть сил, бросился бежать обратно по дороге, в сторону дома, где жил русский…
…
А у меня как раз было вдохновение. Я сидел и писал.
Что я пишу? Ну… что может писать отставной полковник полиции? Понятно, что полицейские детективы. Что еще может писать отставной полицейский, выброшенный на обочину жизни?
Сколько в них правды? Немного если честно. И эта правда никому не нужна. Люди хотят верить в лучшее, хотят верить что если в отношении их будет совершено преступление – то приедут, спасут если успеют, помогут… накажут тех кто это сделал.
А знаете в чем правда? Правда в том, что всем – пофиг. Вот реально – пофиг. На нашем поколении – полиция кончилась как таковая. Вопрос даже не в коррупции, это – частность. Вопрос в том, для чего ты идешь в полицию. Помогать людям – или?
Я как то раз слышал, как преподаватель в школе милиции вполне откровенно сказал перед классом молодых пацанов, в чем суть работы. Суть – в том, чтобы продержаться двадцать лет, потом выйти на пенсию и… жить.
Вот оно! Я не преуменьшаю опасности взяток, но все-таки взяточник сейчас – это паршивая овца, не все отваживаются, особенно внизу, на земле. Сейчас с одной стороны зарплата не такая плохая, а с другой стороны у всех телефоны, микрофоны, камеры. Запишут, сольют в Ютуб – кому это надо? Потому – с коррупцией вроде разобрались, по крайней мере, свели ее до приемлемого уровня – но лучше не стало.
Вопрос в мотивации. Если ты идешь в полицию с четким намерением перекантоваться как то двадцать лет, а потом идти на пенсию и жить с новой работой и пенсией заодно – хорошего ничего не будет. Если тебе пофиг на то, что грабят и убивают, что в твоем городе, на твоей «земле» орудуют преступники – толку от тебя как от полицейского не будет, хоть учи тебя, хоть не учи. Вот тем, кто учил нас – пофиг не было. Про них можно было много чего рассказать – они и насчет урвать были не дураки, и пили по-черному, и били, и издевались. Но они на самом деле были ментами. И свою землю – они воспринимали как свою. Легавыми они были. И забредшим волкам – спуска не давали. И умирали – хорошо, кто доживал до пятидесяти. Потому что это работа на износ. Но только если работать, а не отбывать номер двадцать лет.
И как вот рассказать эту правду читателям детектива? Что это за детектив такой – совершено убийство, а Эркюлю Пуаро, например – пофиг, он свою повышенную пенсию на карточку за службу в бельгийской полиции все равно получит, ну а то, что убивают… дело житейское. Все мы смертны, однако…
А? Никакая Агата Кристи до такого сюжетного поворота не додумается…
Потому-то приходится врать. Изображать сыщиков горящими на работе. Иначе – книгу не продать.
А так – продается нормально. Часть под своим именем, часть – под чужим. Пробую писать еще на английском, но пока – в стол. Для того чтобы писать книги на каком то языке – нужен уровень. Не все могут. Не каждый писатель – Булгаков.
Пять листов до обеда. Нормально – не авторских конечно, у меня своя норма. В книге – примерно от ста двадцати до двухсот моих листов. И если ты за день не написал ни строчки – день прожит зря. Не слушайте тех, кто говорит про то, что нет вдохновения. Дело не в этом. Писательство – скорее все же ремесло. И если не умеешь, или писать не о чем…
Во второй половине дня надо на стрельбище съездить. Оно тут недалеко. Я уже гражданин, так что право на оружие у меня есть, и оружие – я купил. Здесь оно есть у всех, Сербия – страна с наибольшим количеством оружия на душу населения. Завод в Крагуеваце работает, у меня там уже знакомые есть – русских там уважают, как и везде в Сербии. Вот и поеду отстрелять винтовку, которую мне сделали – легендарную М76, новодел, из опытно-экспериментальной партии мне продали. Причем для меня сделали «стиль Драгунов», приклад как на СВД, не как на канонической М76. А вот патрон канонический – 7,92 Маузер…
Потом еще попишу. Уже для себя. У меня есть произведение, которое я пишу для себя, и в нем уже не вру. После моей смерти – опубликуют… я надеюсь…
Компьютер перешел в спящий режим, пока я думал над новым сюжетом и над враньем в старых. Потом – я хотел снова начать писать, но услышал какие-то крик и на улице, а потом кто-то забарабанил в дверь.
Компьютер тут же включился без пароля, показал изображение с камеры наружного наблюдения, скрытой. Я узнал Душана… он был как не в себе. Сбесился что ли, в дверь колотит. Что происходит?
Я немного подумал. Потом достал пистолет – болгарский Макаров – и сунул в карман. Береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет. Пистолет кстати легальный, купленный законно.
Душан продолжал стучать в дверь. Я пошел, приоткрыл, поставив ногу на всякий случай.
– Что случилось?
– Там труп!
Я едва дар речи не потерял.
– Какой труп? Ты о чем? Где труп?
– Там… в канаве… труп… женщина убитая.
Этого не хватало.
– Погоди. Я сейчас оденусь…
…
До места мы добрались минут за пять – его отмечал трактор Душана, скособочившийся на обочине. Прицеп был накрыт какой-то мешковиной…
– Там…
– Стой!
Я осторожно подошел к обочине – не рядом с трактором, дальше. Первое, что бросилось в глаза – синее с белым платьице…
Как сломанная кукла.
Твою мать…
Я до последнего думал, что Душан в чем-то ошибся, что ему почудилось, что там просто перепившая телка лежит. Но сейчас – стоя на обочине и смотря на лежащий в канаве труп, я понял – нет, не привиделось.
– Ты туда спускался? К ней подходил? Прикасался?
– Нет – Душан замотал головой
– Точно нет? Может, пытался понять, живая ли?
– Клянусь Богородицей, не ходил.
– Ладно…
Я огляделся по сторонам. Место глухое, по этой дороге мало кто ездит. Поворота нет, значит, ее выбросили, она не выпала. Внешних повреждений тоже нет, причина смерти не очевидная, там вскрытие уже установит. По виду не изнасилована.
– Звони в полицию. Телефон есть?
– Да. Да… имеем.
– Вот и звони.
Сам я посмотрел на дорогу. Следов нет, и на обочине тоже. Может, экспертиза что-то и установит, но… дождей давно не было, обочина как камень. Нет, ничего не найдут…
Странно все это. Вон там лес. Если хотели скрыть – почему там не выбросили, там бы ее в лучшем случае через несколько дней нашли. Может, не знали местность, боялись заблудиться? Отсюда вижу – труп свежий, максимум суточный. Может, даже этой ночью.
