– Лучше быть ему тем самым, иначе не избежать кровопролития,– усмехнулась Лада и поднялась на ноги.– Пошли. Есть хочу!
– Где Лю Мин?
– Ее забрали родители. У них там какое-то креветочное мероприятие. Передала наиглубочайшие извинения,– смешливо поклонилась Лада, чуть ли не достав лбом газона.
Лю Мин Гао – китаянка. В их семье традиции почти настоящих хомони: во всем слушаться родителей, почитать и исполнять их волю вопреки всему, не перечить, но одна забавная, наверное, перенесенная с Земли, – извиняться за любое неудовольствие своих друзей и знакомых. К тому же Лю Мин родилась на Тоули, как и мои сестры, и впитала свод законов и кодекс хомони5, что называется, с молоком, но больше похожа на нас с Ладой – людей со смешанным менталитетом.
Я взялась за протянутую руку Лады и поднялась.
– Идем пешком?– выпрямилась она.
– Да, давно солнышко так не грело,– улыбнулась я, радостно прижимаясь к плечу подруги.
– Ага, а юбку ты опять уделала во что-то,– брезгливо поморщилась Лада.
Я огорченно оглянулась и осмотрела юбку. Та была чиста. Я шутливо-возмущенно цокнула и мстительно прищурилась на подругу. А Лада уже корчила смешную рожицу.
– Не люблю юбки,– проворчала я себе под нос и пошла за Ладой.
Но форма в колледже обязательна: темно-зеленая юбка до колен с запахом, светло-зеленая блуза с эмблемой колледжа на плече, белые гольфы, обувь и рюкзак. Единственное из всего этого, что мне нравилось, – удобные и симпатичные конверсы6. Ну и рюкзак был ничего. Вместительный!
Мы пошли по газону к воротам колледжа и вышли на дорогу. Лада остановилась, чтобы все-таки как-то собрать волосы: ветер трепал их в разные стороны, и она все время отплевывалась от них. А я заметила, как из ворот спортивного корпуса колледжа напротив выходят парни, и заулыбалась. Среди них был и Пауло. Он уже окончил обучение два года назад и работал по специальности, но каждый день посещал спортивную секцию.
Издалека я могла смотреть на него без всякого стеснения, и никто не осудил бы за это. И он заметил меня и махнул рукой. Но сегодня он не с нами. Парни собирались на очередную игру сезона по метанию водных шаров7. Пауло был в этом первым. И мы с Ладой гордились его успехами.
– Тебе повезло с Пауло,– подмигнула Лада.
Пауло – наш общий друг, но он тоулиец – гамони, а имена всех коренных жителей такие сложные, что иногда мы сокращали их на человеческий манер. Они это не любили. Но запомнить Паур Улитэ Лодаро, а тем более быстро выговорить, – практически невозможно. Поэтому именно я дала ему это короткое имя, вспомнив какой-то бразильский сериал из далекого детства на Земле, который любила смотреть покойная бабушка. И только мне тоулиец разрешал себя так называть.
– Нам повезло,– поправила я.– Он хороший друг!
– Тут я не спорю. Но если бы я попала первой в базу невест, то он не подал бы заявку на брак,– усмехнулась Лада.– Хорошо, что у нас с тобой разница почти в два фазиса.
– Это потому, что ты говоришь всё, что тебе на ум взбредет,– с укором заметила я.
Хворостова знала, что между мной и Пауло тайный договор, который мы заключили в один из дней, когда нас обоих снова застал сезонный ливень8. В шутку разговорились о том, что меня ждет в двадцать лет. И тогда заключили тайное соглашение. В тот день, когда меня разместят в базе невест, Пауло не будет спать, а когда в полночь база обновится и моя кандидатура окажется доступна, он первый подаст заявку. Сейчас ему двадцать один год, а скоро исполнится двадцать два. Он уже имел право заключить брачное соглашение, но ждал.
Конечно, заявок может быть несколько, но в приоритете та, что подана семьей с более высоким статусом в обществе. А семья Лодаро –довольно уважаемая семья. Говорят, что за первенство в очереди в ход пускают немалые кредиты9, а если семья и вовсе выше статусом, например хомони, то среднее сословие, как правило, отступает.
Однако абсурдно переживать за то, что человеческую девушку выберет хомони, было все равно, что бояться собственной тени. Да и за остальных не стоило: кто выберет меня – девчонку с густыми черными волосами, после стрижки торчащими в разные стороны, как солома, курносую, с большими глазами и полными губами, худую и без чувства вкуса. Еще и торговаться за кредиты? Родители часто смеются, что я похожа на сорванца, потому что совершенно не разбираюсь ни в платьях, ни в прическах, ни в прочих женских штучках, и к тому же ничего не смыслю в хозяйстве.
И все же, хоть мое любопытство порой зашкаливает, а чрезмерная увлеченность какой-то идей не одобряется, на самом деле, я считаю себя трусихой, неспособной на серьезные проступки… Возможно, наивность, мечтательность и, безусловно, пытливость – мои враги, но пока все обходилось. Не пойман – не вор, как говорит Лада…
Так вот, родители Пауло не ограничили бы сына в праве выбора жены, доверяя его вкусу и благоразумию, да и к людям относились хорошо, и ко мне в частности. Такой у нас был план на будущее, и мы собирались помочь друг другу в достижении своих мечтаний.
С Ладой мы попрощались на развилке между нашими улицами. Ей в самый конец прямо, а мне пройти три дома направо. Хворостова уговаривала пойти с ней и зависнуть в чате с кетарианскими девчонками, с которыми она подружилась, бывая с родителями на Кетаре. Но мне нужно разобраться с несколькими формулами блокировки синтеза кислот бактерии Ганосис перед контрольной. Я знаю одну наизусть, но мне хочется выработать больше вариантов решения задачи по лишению этой вредоносной бактерии способности мгновенно размножаться и пожирать на своем пути всю органику. Хочется самой достичь необычных результатов в опытах, новых, никем не проверенных теориях, шире узнать природу микробиологии космоса, не лишним будет и поразить успехами моего наставника, чтобы получить его рекомендацию на КНИС. Не мешало бы вызубрить и несколько трудных словосочетаний в тоулийском наречии.
Родителей дома не было. Сестры в школе. Я поднялась в свою комнату и, сбросив рюкзак, часть одежды, побежала на крышу, а там под прозрачным куполом нырнула в бассейн.
