Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
Эта тьма превосходила мрак Соляных пещер, куда не проникало ни единого луча света. Это был вакуум. Ничто.
Осознанность стала относительным понятием. Неважным. Бессмысленным. Таинственный бог перенес его сюда, и Малахия решил называть вещи своими именами, прекрасно осознавая, что ему, скорее всего, придется пересмотреть свои прежние идеалы. Но он точно знал, что этот бог не относился к пантеону, которому Черный Стервятник объявил войну.
«Нет».
«Тогда что ты такое?»
«Старше, значительнее, могущественнее».
Малахию затянуло в пучину хаоса, и его кости затрещали. Они ломались лишь для того, чтобы срастись совершенно иначе, меняя форму и назначение. Сталь проткнула его кожу, а острые зубы пронзили насквозь. Десятки новых глаз моргали, затуманивая его зрение, и он спрашивал себя: как далеко это может зайти? Сколько еще он сможет выдержать? Насколько сильно изменится его тело, прежде чем в нем не останется ничего человеческого?
«Сопротивляться не в твоих интересах. Мы с тобой отлично сработаемся».
Малахия не знал, как на это ответить: в тот момент у него даже не было рта. Лишь страх, паника и ясность – предельная ясность.
Пусть все идет своим чередом. Пусть этот бог объяснит, что ему нужно.
«Ах, так ты сдаешься. Я знал, что ты умен. Знал, что все поймешь, если прислушаешься ко мне».
Но Малахия не сдался, а лишь пытался выиграть время. Он знал, как вести себя с теми, кто вообразил, будто им можно манипулировать. Когда-то он уже справился с Изаком, так что справится и с этим чудовищем.
Только… он не знал, как справиться с Надей. Она получила власть над его сердцем, которого, как ему казалось, он лишился много лет назад. Больше он не совершит такой ошибки.
Но Малахия мог притвориться, что богу удалось сломить его волю. Мог сыграть в эту игру.
К тому же у него просто не было возможности спорить. Хаос был ловушкой. Он без труда подчинял себе все живое, не позволяя сопротивляться. Малахия знал, что произойдет, если он выйдет за пределы человеческого познания. Он изучил достаточно книг и документов, чтобы понимать: это либо убьет его, либо превратит во что-то действительно великое. Предсказать результат было невозможно. И хаос являлся не просто даром, он был наказанием, тюрьмой.
Сожаление – это роскошь, которую Малахия не мог себе позволить. Он был вынужден вернуться в божественное состояние, и его тело ломалось под натиском этого неведомого существа, этого бога. У него больше не осталось сил сопротивляться. Он совершил так много ошибок, породил так много лжи и теперь оказался на самом краю вселенной. Могущественный бог. Сломленный мальчик. Он так чертовски устал.
«Я знаю, чего ты хочешь. Послушай, тебе будет не так больно, если мы придем к согласию».
Чего же хотел Малахия? Когда-то цель была совершенно ясна, но потом судьба свела его с калязинской девчонкой. Умной и порочной, которая не имела ничего общего с его представлениями о народе этой отсталой страны и слепо выполняла приказы своей обманчивой богини. Эта встреча изменила великие замыслы Малахии. Он убил Марженю вовсе не потому, что хотел сокрушить Калязинскую божественную империю, а потому что она заставила Надю смотреть, как он разваливается на кусочки. Потому что она привела Надю к ее собственному уничтожению. Использовала ее как инструмент для того, чтобы отнять магию у транавийцев. Он больше не мог наблюдать за тем, как богиня пытается погасить яркий свет, источаемый Надей, только потому, что девушка посмела пойти другим путем.
Надя никогда его не простит, но и Малахия не знал, сможет ли простить ее.
Может, это все, что ему осталось. Он уже убил одного бога и убьет еще многих.
Он прислушался к хаосу.
«Очень хорошо, – в голосе бога слышалось одобрение. – Вместе мы погрузим этот мир во тьму, чтобы принести свет».
«Чего ты хочешь?»
«В тебе есть сила – божественная и смертная, – и я хочу воссоздать этот мир заново, прежде чем разбросаю твои кости по окраинам своих владений».
«Хорошо… Я всегда хотел только мира для своей страны».
«И это все?»
Слишком многое изменилось. Он сам изменился. То, что когда-то казалось ясным, скрылось в тумане. Но, в конце концов, его желания остались прежними. Он жаждал того же, и не важно, в какой форме. Он хотел мира. Хотел, чтобы больше никому не пришлось страдать так же, как ему. И дело было даже не в Стервятниках – ведь они все равно никуда не денутся, – а в войне, в этом бесконечном кошмаре.
Но было еще кое-что. Скрытое желание, в котором Малахия никак не мог признаться, потому то это означало бы, что он искушает судьбу. Вот только у них с Надей не было будущего. Так что ему следовало собрать разбитые осколки своего почерневшего сердца и запереть их под замком. Если он этого не сделает, то снова найдет дорогу к ней. Настало время признать, что они навсегда останутся врагами.
«Я хочу лишь мира», – повторил он.
«Благородная цель. Возвышенная. Ты просто герой», – язвительно заметил невидимый бог.
«Я прекрасно знаю, кто я такой», – огрызнулся Малахия. Ему не требовались напоминания о том, что он сделал.
«Нет, не знаешь. Мы с тобой отправимся в путешествие, чтобы это выяснить. А когда оно подойдет к концу, я сломаю тебя, если потребуется».
«Я спрошу еще раз: чего ты хочешь?»
«Твое существо находится в идеальных обстоятельствах. И я уже дал тебе все необходимые инструменты, чтобы сделать первые шаги в нужном направлении».
Малахия нахмурился. Он понятия не имел, к чему все это приведет.
«Первые шаги… Мне нужно убить еще одного бога?»
«Я знал, что выбрал тебя не просто так», – самодовольно заключил бесплотный голос, прежде чем выпустить Малахию из своей хватки.
2
Надежда Лаптева
«Изо рта Своятова Еремея Меледина выползло двенадцать сотен змей. Когда последняя змея упала на землю и прозвучало последнее слово, жизнь покинула его».
Житие святых ВасильеваСквозь грязные окна фермерского домика просачивался свет, в котором кружились частички пыли. Надины руки были обернуты полосками плотной ткани, и она мусолила в пальцах край повязки, испытывая непреодолимое желание сорвать ее со своей кожи.
Прошло четырнадцать дней с тех пор, как она упала с горной скалы и потеряла все. Всего лишь две недели. Сказать, что она провела все это время в рыданиях, было бы преуменьшением.
Она одернула потрепанный манжет своего платья, чтобы наконец отвлечься от повязки.
Рашид сел рядом с ней за маленький столик, держа в руке две чашки чая. Надя осторожно взяла одну из его рук, дожидаясь, пока он устроится поудобнее. Аколиец благодарно улыбнулся и заправил за ухо прядь длинных черных волос. Запястье юноши было надежно зафиксировано специальным креплением, на руках и лице багровели мелкие порезы, а вдоль предплечий тянулось несколько уродливых, глубоких ран. Надя не хотела даже думать о том, откуда они взялись. Она не стала спрашивать, что случилось в лесу, а он не поднимал эту тему.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
