— Ну, вам ведь нужно пять человек, не правда ли? Притом мужчин. Меня с вами полиции будет довольно сложно перепутать, правда?
Жуков засмеялся, хихикнул и другой заложник, парнишка-негр в ярко-оранжевом балахоне с рожей какого-то популярного рэп-исполнителя.
Мактирнан молчал, что-то прикидывая, и даже не стал пресекать неуместный смех.
Старуха была права — лишний раз продемонстрировать свои благие намерения им не помешает, да и лишние люди — это лишние хлопоты. Хорошо, что они сидят тихо, а если вдруг попытаются удрать? Антонио только сейчас пересчитал заложников: оказалось, пять женщин и семеро мужчин.
— Бабка дело говорит, — подал голос Свантессон. — Давай отпустим всех женщин, Мак.
— Хорошо, — неожиданно согласился Мактирнан, хотя Антонио был уверен, что он откажется. — Вставайте, мэм, — обратился он к старухе. Та с кряхтением поднялась и принялась расправлять оборки старомодного розового платья. В руке у нее болталась такая же розовая лаковая сумочка. — Остальные женщины тоже могут встать с пола. Идите вот сюда, — стволом пистолета Мактирнан указал на центр банковского зала.
Три кассирши и две посетительницы заняли указанное место, испуганно переглядываясь, только старуха выглядела абсолютно спокойной. Она открыла свою сумочку и принялась смотреться в зеркало. Мактирнан покачал головой и сказал:
— Нашла время... Тони, встань у двери, откроешь ее, когда я скажу. Русский, звони копам. Скажи, что мы выпускаем женщин. А то еще начнут палить...
Жуков пожал плечами и набрал номер.
— Алло? Да, это снова я. Главный сказал, что хочет выпустить женщин. Их пятеро. Да, все выйдут с поднятыми руками, разумеется... Хорошо, сейчас они выйдут.
Русский положил телефон на пол рядом с собой и сообщил:
— Представитель департамента полиции очень обрадовался вашему поступку. Сказал, пусть выходят с поднятыми руками.
— Тони, открывай, — велел Мактирнан.
Антонио осторожно подошел к дверям, за ним потянулись освобождаемые заложницы. Банк был старый, двери — обычными, а не автоматическими, которые срабатывают от фотоэлемента. Чертовы традиции, подумал он, и потянул на себя тяжелую створку, ухватившись за большую медную рукоять. И в этот момент ему в висок уткнулся револьверный ствол.
— Что, милок, не ожидал? — ехидно спросила старуха.
* * *
Антонио стоял, боясь пошевельнуться.
— Это «Кольт детектив спешиал», пятая модель, — сказала старая леди. — Если я выстрелю, твоя глупая башка разлетится, как арбуз, поэтому лучше брось свой пистолет на пол, пни его ногой подальше и не дури.
Антонио выполнил все, как было приказано. Заложницы таращились то на него, то на старуху, то на застывшего с поднятой стволом вверх «береттой» Мактирнана. Русский присвистнул и что-то сказал по-своему. Мактирнан тут же направил пистолет на него.
— Убирайтесь отсюда поскорее, девочки! — велела старуха, благо Антонио так и держал створку двери открытой. Заложницы быстро выбежали на улицу, подняв руки, как и было велено полицейскими. Когда последняя — та самая блондинка, что дала Билли аспирин — оказалась снаружи, Антонио выпустил рукоять, и дверь медленно закрылась. Но старуха, казалось, никуда не спешила.
— Что дальше, мэм? — поинтересовался Мактирнан.
— Меня зовут Сара Джейн Кастер, мне семьдесят восемь лет. Я родственница того самого генерала Джорджа Кастера, командира Седьмого кавалерийского полка, которого убили индейцы в битве при Литл-Бигхорн, — с гордостью произнесла старуха. — Мой покойный муж был шерифом в графстве Першинг, именно он подарил мне этот «детектив спешиал» в девяносто втором. Я, к слову сказать, двадцать с лишним лет была помощником шерифа. Мои сыновья Эрл и Захария служат в лос-анджелесской полиции, а Майкл — агент ФБР в Пенсильвании. Поэтому, как ты понимаешь, я могла бы уйти вместе с остальными, но я не стала этого делать.
— Я глубоко поражен деталями вашей биографии, — учтиво сказал Мактирнан, продолжая целиться в русского, — но не понимаю, какое отношение она имеет к происходящему.
— Самое прямое. Бросай пистолет и будь хорошим мальчиком, или я пристрелю твоего приятеля.
— Боюсь, мэм, я не могу исполнить вашу просьбу. К тому же, если ваше зрение позволяет это видеть, у меня в руке армейская «беретта». Стоит вам выстрелить в моего товарища, как я сразу же выстрелю в этого господина. Полагаю, вас ведь такой вариант развития событий не устроит?
Антонио чувствовал, как по спине сбегают колючие и холодные струйки пота. Сумасшедшая старуха при желании прикончит его в любой момент. Ей-то что, может, она хочет, чтобы ее ублюдочные свинские сыновья запомнили ее героиней, а не пациенткой дома престарелых, загнувшейся от болезни Альцгеймера.
Отсюда он не видел Свантессона. Интересно, что делает Билли? Только бы он не затеял какую-нибудь глупость.
— Давай, давай, — подбодрила Сара Джейн Мактирнана. — И все закончится. Может, тебе даже не дадут пожизненное. А остальные двое могут отделаться еще легче.
— Нет, мэм, — Мактирнан покачал головой. — В мои планы отсидка в тюрьме не входит, уж простите. И ты прости, Тони.
С этими словами он быстро повернулся и выстрелил в Антонио, лишая старуху козыря. За миг до этого Антонио бросился на пол, даже не бросился, а буквально осыпался, обрушился в надежде, что старуха не успеет нажать на курок. Она и не успела, а может, и не собиралась. Выстрелил Мак.
Девятимиллиметровая пуля срикошетила от толстого пуленепробиваемого стекла, вставленного в дверную раму. Старуха с завидным даже для более молодой женщины проворством упала на одно колено и несколько раз выстрелила в Мактирнана. Откуда-то из-за колонны выскочил Билли Свантессон и открыл ураганный огонь из своего «узи». Тяжелое тело старухи упало на продолжавшего лежать Антонио, он уткнулся лицом в пол и не видел, как русский хватает кресло и опускает его на голову Свантессона. Мактирнан, скорчившись, лежал у стойки и не шевелился.
— Кажется, все, — сказал Жуков, поднимая «узи» Свантессона и вертя его в руках. Потом он подошел к лежащей на распростертом Антонио Саре Джейн и оттащил ее в сторону, попытавшись усадить у стены. Ему помогали чернокожий подросток и перепуганный клерк.
— Померла вроде, — сказал подросток уныло.
Антонио попытался сесть, упираясь руками в пол, но поскользнулся в старухиной крови и шлепнулся обратно. Русский подошел к нему, и на какое-то мгновение Антонио подумал, что тот хочет помочь ему встать, но Жуков презрительно посмотрел на грабителя и коротко, без замаха, ударил его ногой в лицо.
...Очнулся Антонио в полицейской машине, прикованный наручниками к отчаянно потевшему белобрысому копу.
— Очухался, — с удовлетворением произнес коп. — Я же говорил — притворяется...
— Зачитай ему права, — сказал кто-то с переднего сиденья.
