– Она может отказаться от встречи со мной, – предупредил Марк. – Допускаешь такую возможность?
– Сделай все возможное, заставь, обмани. Это лишь деловое соглашение. Таких женщин, как Надя Селборн, интересуют лишь деньги.
Он положил трубку и снова повернул кресло к окну. Его темные глаза сощурились от слепящего солнца.
Пришла пора навестить женщину, виновную в безвременной кончине брата.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Нина только покормила и уложила Джорджию, как снова раздался звонок в дверь. Окинув маленькую, аккуратную комнату быстрым взглядом, все ли на месте, она прошла по старому вытертому ковру к двери. Интересно, что еще понадобилось соседке? Эллис Типпен уже одолжила пакет молока и половину упаковки бисквитных пирожных.
Девушка навесила на лицо дружелюбную улыбку, распахнула дверь и наткнулась на пристальный взгляд темных, почти черных глаз.
– Мисс Селборн?
– Я… да, – ответила она, машинально прижимая руку к горлу.
Она тут же узнала мужчину. В жизни Марк Марселло выглядел гораздо симпатичнее, чем на фотографиях. Высокий, широкоплечий, со статной фигурой, он мог бы претендовать на место в десятке красивейших людей планеты. Великолепно сшитый костюм и манера его носить выдавали в нем человека, знающего о своей физической привлекательности.
– Кажется, вы знаете, кто я. – Глубокий, с хрипотцой голос являлся приятным дополнением к яркой внешности.
– Знаю.
Что еще говорить, когда воскресные газеты публикуют целые фотосессии Марка Марселло?! Вот одна из таких газет и сейчас лежит на кофейном столике. Нина приказывала себе выбросить ее, но не смогла.
– Я полагаю, у вас ребенок моего брата, – начал он.
– Да… правильно. – Нина вдруг вспомнила о синяках на теле маленькой Джорджии и чуть не упала от страха. Ей нужно держать этого человека подальше от племянницы!
– Мне бы хотелось увидеть ее.
– Она сейчас спит, поэтому… – девушка замолчала, надеясь, что он поймет намек.
Но Марк не шелохнулся. Он долго смотрел девушке в глаза и, когда она стала закрывать дверь, выставил вперед ногу.
– Вероятно, вы не поняли меня, мисс Селборн. – В его голосе послышалось раздражение. – Я здесь, чтобы увидеть ребенка моего брата, и я не уйду, пока не увижу.
Нина в полной мере осознавала, какие действия последуют за словами, поэтому отступила в сторону, не забыв при этом смерить незваного гостя холодным взглядом.
– Только разбудите ее, и я разозлюсь. – Пожалуйста, спи, Джорджия, не просыпайся! – умоляла она про себя, закрывая дверь.
– Андре все мне рассказал о вас.
Их взгляды встретились. Нина нахмурилась. Она никогда не встречалась с любовником Нади. Ее роман с мистером Марселло был коротким, но бурным, впрочем, как и все остальные.
Неужели он принял ее за…
– Брат говорил, что вы вызываете у него головную боль. Я думаю, он еще мягко выразился, – продолжил Марк.
Нина пристально смотрела на Марка и размышляла, открыть ли ему правду, что он перепутал ее с сестрой, или оставить в неведении. В конце концов, склонилась в сторону последнего. Ей нужно стать Надей на время и уверить его, что она сожалеет о письме, отосланном его отцу, а также заверить, что она никогда не бросит «свою» дочь.
В прошлом Нина часто заменяла сестру, за что и получала от матери по первое число. Уж если она была способна обвести вокруг пальца собственную мать, то Марка Марселло и подавно.
– Учитывая его поведение, критика в мой адрес неуместна, – решительно отрезала девушка.
– Вы смеете клеветать на моего брата? – Темные глаза зло сверкнули.
– Он был вруном и крутил романы на стороне.
– Формально он был помолвлен с Даниелой Вердасси, – с горечью заметил Марк. – Они были вместе с подросткового возраста. А потом вы, соблазнившись его деньгами, встали на пути их счастья. Неужели вы думали, что он падет так низко, что свяжет себя узами брака с потаскушкой, переспавшей с половиной мужского населения Сиднея?
От злости Нина на секунду лишилась дара речи. Она знала, что сестра неразборчива в связях, но в устах мистера Марселло подобные обвинения звучали омерзительно.
– Допустим! – наконец выдохнула она. – А между тем таким мужчинам, как вы и ваш брат, можно разбрасывать свое семя по всем континентам? Спуститесь на землю, мистер Марселло! Женщины в наши дни имеют равные права с мужчинами.
Он оглядел девушку с головы до ног.
– Не стоит спорить. Сейчас дело касается ребенка Андре, факт остается фактом и у девочки есть право видеться с родственниками по отцовской линии.
– Если я не буду против.
– Мисс Селборн, – его голос угрожающе понизился. – Вы не понимаете, с кем затеяли игру. Семья Марселло не станет стоять в стороне и наблюдать, как уличная проститутка калечит жизнь ребенку. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы забрать ее у вас. Ваша аморальность даст мне право лишить вас родительских прав.
Глаза Нины расширились от ужаса. В Австралии вряд ли бы нашелся человек, сомневающийся в мощи и влиятельности клана Марселло.
О, что ты наделала, Надя?
Нина держалась из последних сил, хотя было очень страшно. Если этот человек узнает, что она не мать Джорджии, он тут же заберет девочку, и никто его не остановит.
Но он не узнает, если она сама ему не скажет. Набравшись смелости, Нина шагнула вперед и с вызовом посмотрела Марку в глаза.
– Вероятно, я и аморальна, но позвольте напомнить, я люблю своего ребенка и не пасую перед необоснованными обвинениями. Моя дочь еще младенец, а младенцы нуждаются в своих матерях.
Марк внимательнее вгляделся в девушку и в первый раз осознал, насколько сильно впал в искушение его брат. Она была настоящей красавицей: полные губы, удивительные темно-серые глаза, роскошные белокурые волосы и нежная кремовая кожа. Вынашивание ребенка нисколько не испортило ее фигуру, она оставалась подтянутой и гибкой. Вокруг девушки витала аура невинности, хотя он точно знал, что это лишь внешняя оболочка, за которой кроется жадная до денег, коварная натура. Мелочная потаскушка поймала его брата на самую верную наживку – беременность.
– При обычных обстоятельствах я бы с вами согласился, – буднично продолжил Марк. – Я сторонник того, чтобы детей воспитывали их кровные матери, но ваше поведение смущает меня. Сомневаюсь, что вы можете достойно воспитать ребенка Андре. Кроме того, именно вы послали моей семье в Италию бумаги на удочерение, разве нет?
– Я… это было послеродовое помутнение рассудка. Я плохо соображала, – выпалила Нина. – У меня не было намерений бросать дочь. Джорджия моя, и никто не может забрать ее из-под моей опеки.
