Эмеральда бросила на дверь испепеляющий взгляд и, чтобы побег не был обнаружен слишком скоро, подперла ее единственным имевшимся в комнате стулом, а потом, задрав повыше юбку, перекинула ногу через подоконник.
– Даю вам на все про все двадцать четыре часа. Броди, – буркнул Карлайзл, когда они уже спускались по ступеням от парадной двери. – Мне не хотелось бы затягивать это дело.
– Сделаю все, что необходимо. – Броди хотел было сказать, что птички уже могли упорхнуть, но при виде Эмеральды Карлайзл в платье, задранном почти до пояса, замершей на водосточной трубе почти над самой головой своего отца, промолчал.
Он и сам не знал, что его подвигло на это: возможно, пара огромных умоляющих глаз, а может, зрелище восхитительно длинных ног, обхвативших трубу, или – Господи, прости – полоска чего-то белого, шелкового и кружевного, что выглядывало из-под платья…
Скорее всего, дело было просто в том, что ему не нравилось, когда отец запирает свою взрослую дочь только из-за того, что их точки зрения на будущего мужа не совпадают. Как бы то ни было, Броди решил поймать Джералда Карлайзла на слове: ведь он сам заявил, что дело касается только жениха, а Эмеральда Карлайзл тут ни при чем. И когда девушка заговорщицким жестом указала ему на двери дома, он безошибочно понял, что она просит его отвлечь отца и дать ей возможность свободно спрыгнуть на безупречно ухоженную клумбу.
Растерянно порывшись в кармане пиджака, Том повернулся и пошел обратно к входу.
– Кажется, я оставил ключи от машины на вашем столе, сэр.
– Угораздило же вас, – раздраженно проворчал Карлайзл, но все-таки последовал за Броди в дом.
Сердце Эмеральды, и без того сильно бившееся при спуске по водосточной трубе, при виде отца едва не выскочило из груди. Но тут ее взгляд метнулся к другому человеку, шедшему рядом с ним. Эмеральда узнала темноволосого незнакомца и почувствовала, что может на него положиться. Действительно, он даже глазом не моргнул, заметив ее, и очень хладнокровно сумел найти способ, чтобы отвлечь отца.
А ведь он мог бы просто указать отцу на беглянку или с отсутствующим видом пройти мимо.
Подобные мужчины – большая редкость, подумала Эмеральда. Бедняга Кит замер бы на месте, уставившись на нее, и тем самым провалил бы всю затею. Конечно, он очень милый, необыкновенно талантливый, но совершенно не умеет принимать решения. Поэтому ей и необходимо отыскать его прежде, чем это сделают ищейки отца.
Шаря между розовыми кустами в поисках туфель, она на минуту пожалела, что не может задержаться и поблагодарить незнакомца за его доброту. Какого же цвета у него глаза? – задумалась Эмеральда. Серые? Или карие? Издали, да еще при слабом свете, она не разглядела.
К сожалению, для вежливости времени не было, но она не сомневалась, что незнакомец поймет: ей необходимо было как можно скорее оказаться подальше от отца, прежде чем ее побег будет обнаружен. Если бы только найти вторую туфлю! Да где же она?!
Наконец туфля отыскалась под раскидистым кустом лаванды, у самого края клумбы. Бежать босиком было невозможно. Она стерла бы ноги до крови, пока добиралась бы к старому гаражу, где, несомненно, и стоит ее машина. Она сама слышала, как отец говорил шоферу: «Мисс Эмеральда решила побыть несколько дней дома. Отведите ее машину в гараж, Сандерс».
Она сердито фыркнула, стряхивая грязь с туфель и надевая их.
– Может быть, вы оставили ключи в машине, Броди? – внезапно раздался со ступеней нетерпеливый голос отца.
Эмеральда прижалась к стене.
– Возможно, я выронил их в холле. Броди. Эмеральде понравилось звучание его имени. В нем было что-то прочное. И этот Броди, благослови его Бог, делал все, чтобы задержать отца и дать ей как можно больше времени на побег, причем даже не обращая внимания на недовольство в голосе отца. Не многие мужчины смогли бы решиться на такое. К сожалению, его старания могут оказаться напрасными: поблизости не было никакого укрытия и с минуты на минуту ее непременно обнаружат и водворят обратно в детскую, где наверняка будут держать на хлебе и воде. Ее саму это мало волнует. Но бедный Кит…
А что, если попросить помощи у Броди? Мысль о том, чтобы броситься к нему на грудь, была определенно привлекательной. Эмеральда не ошиблась в оценке ширины его плеч и роста. А о его характере говорили поступки.
Но нет. Он и так уже сделал более чем достаточно. Требовать же, чтобы даже такой благородный рыцарь сделал выбор между ней и ее отцом, едва ли было возможно. Но от одной мысли, что придется сдаться без боя, у Эмеральды темнело в глазах. Оставалось буквально несколько секунд, прежде чем мужчины выйдут из-за угла дома. И Эмеральда не стала терять время. Она спряталась за «БМВ», молясь, чтобы его дверца оказалась незапертой. И ее ангел-хранитель, видимо, услышал молитву, потому что дверца легко открылась, и она скользнула в машину, благословляя немецких конструкторов за то, что все это ей удалось проделать совершенно бесшумно.
Она не знала, куда поедет ее странствующий рыцарь, но куда-нибудь он все же должен поехать. Хорошо бы подальше от отца и от Ханиборна, а как только они достигнут цивилизации, достаточно будет одного телефонного звонка, чтобы в ее распоряжении оказалось все, что нужно. Раздумывая таким образом, Эмеральда проскользнула за спинку переднего сиденья и поздравила себя с неожиданной удачей.
Пусть это и не самый удобный способ путешествовать, но, если разобраться, куда более надежный, чем пытаться бежать на собственной машине. Любая попытка выехать на ней из гаража непременно привлекла бы внимание отцовского шофера, и к тому времени, когда она подъехала бы к воротам, они были бы уже надежно заблокированы.
Броди же проедет через ворота свободно, и никто его обыскивать не станет. Кто знает, может, он даже позволит ей переночевать у него. А утром она уже будет во Франции, вместе с Китом, и пускай тогда Холлингворт хоть лопнет.
Между прочим, Эмеральда очень надеялась, что, когда они отъедут подальше, она сможет наконец сесть прямо и поблагодарить своего спасителя за помощь. При этой мысли на ее губах появилась легкая улыбка. Она была уверена, что они с Броди вполне могут стать друзьями.
Скрипнул гравий, водительская дверца открылась, и в щель между сиденьями Эмеральда увидела, как Броди быстро достал ключи из кармана и повернулся к ее отцу.
– Похоже, они все это время лежали на сиденье, – услышала Эмеральда голос Броди. Наверняка при этом он даже не покраснел. Потому что человек, способный столь быстро и четко принимать решения, едва ли смутится от такой безобидной лжи. – Вероятно, я их здесь обронил.
Джералд Карлайзл недовольно фыркнул.
– Мне казалось, вы считаетесь лучшим новым работником Холлингворта. – Интонация его голоса ясно показывала, что он думает о новых работниках вообще и о Броди в частности. И добавил:
– Надеюсь, вы окажетесь способны решить эту проблему так, как надо. Я не хотел бы, чтобы эта история попала в газеты, – с чувством закончил он. Эмеральда так и застыла.
